— Не могли бы и вы представиться, господин?
— Адиль Аббас, я представляю службу безопасности эмира.
Я киваю. Собственно, этого я и ожидала, хотя надеялась на другое.
— Зачем же вы представлялись чужим именем, Дарья?
— Потому что меня заставили.
— Кто и зачем?
— Это трудно объяснить. Если кратко — меня вынудили стать марионеткой и делать то, что приказывают. Но вообще, это длинная история. Я готова рассказать все, что знаю, но только лично господину Рашиду.
— К сожалению, это невозможно, но я вам гарантирую, что шейх узнает все, что вы расскажете. Если будете честны, то, возможно, сможете поговорить с ним лично.
Все-таки не хочет меня видеть. Горько. Разговаривать с не пойми кем совсем не хотелось. Особенно в свете того, что любое мое слово может стать последним.
— Хорошо, но я хочу, чтобы шейх Рашид знал, что, если я буду честной, а я буду честной, можете не сомневаться, я могу не дожить до нашей с ним встречи.
— Вы можете не переживать, здесь вам ничто не угрожает. Территория и все здания надежно охраняются многоуровневой охраной, здесь вы в безопасности.
Эх, безопасник, какой ты наивный, хоть и безопасник. Такое самодовольство на лице, так и хочется его стереть.
— Во мне зашит чип-убийца. Если его приведут в действие, меня ждут десять минут мучений и смерть. Сделать это могут в любой момент, если посчитают, что я опасна или больше не нужна.
Самодовольство стерлось с лица араба. Он даже побледнел и непроизвольно коснулся левого уха. Похоже шейх что-то ему сказал.
— Где этот чип? Его можно как-то удалить?
— Не выйдет, — качаю головой, — Во-первых, я не знаю, куда именно его зашили, а во-вторых, точно известно, что при попытке его достать, он немедленно сработает. Так что не стоит и пытаться. Не знаю, почему я до сих пор еще жива, может у них там батарейка в пульте от чипа села, но так у меня хоть немного времени есть, чтобы все рассказать шейху. Только разговаривать я хочу с ним лично.
Хоть я и пыталась шутить, но на самом деле было совсем не весело. Я ничуть не лукавила. Чип точно установлен, от меня не стали этого скрывать. Да и зачем им это скрывать? Так марионетка будет более послушной, а когда станет ненужной, от нее легко избавиться. Мало того, однажды я видела, как работает эта штука. Мучения человека, ставшего неугодным Системе, до сих пор стоят перед глазами.
— Повторяю еще раз, разговаривать вы будете со мной и только со мной.
Извините, господин Адиль Аббас, как бы не так. Это мой единственный шанс. Я не могу его упустить.
— Тогда я предпочту молчать.
— В таком случае ты вернешься в камеру. Потому что нет никаких оснований верить тебе. Ты выдавала себя за другого человека, пробралась в ближний круг шейха, следила за ним, не отвечаешь, на кого работаешь. С чего шейху встречаться с тобой? Ты должна быть благодарна, что тебя вообще хоть кто-то готов слушать. Твое место в тюрьме, а быть может тебя вообще стоило бы казнить, как шпионку и государственную преступницу!
Безопасник говорил все громче и к концу фразы перешел на крик. Куда только подевались все вежливые формулировки и мирный тон. Тактика сменилась, теперь меня решили прессовать и запугивать. Мужчина продолжал угрожать, требуя выдать все подробности моей шпионской деятельности и тех, кто за мной стоит, мне же становилось все хуже, слова хлестали, еще и потому, что, по сути, были правдой. Рашиду нет причин разговаривать со мной, я действительно пробралась в ближний круг и, как он сам говорил, украла его сердце. Только вот что делать с тем, что и он мое украл. А вся эта ситуация… нет, я не преступник, я жертва. Только как мне доказать это?
В глазах потемнело. Последняя мысль блеснула в мозгу осколком разбитого стекла… чип сработал, я так и не успела все ему рассказать.
РАШИД. НЕ УМИРАЙ, ЛЮБОВЬ
РАШИД. НЕ УМИРАЙ, ЛЮБОВЬ
Рашид не видел Алису несколько долгих дней. Вообще чудо, что сегодня старина Аддиль поддался на его уговоры и взял с собой.
Его разрывало на кусочки чувство полнейшего бесправия, от того, что судьбу любимой женщины, да и его собственную судьбу за него решают другие, а он ищет из всего этого выход и не находит. Один Аллах знает, что пережила его хабиби в застенках службы безопасности. Даже сейчас, в ужасной розовой робе, какие носят в эмиратах женщины-заключенные, она смотрелась нежной и беззащитной, так что хотелось обнять ее и спрятать ото всех. Слава Аллаху, служба безопасности вняла просьбам Рашида и больше не надевала на Алису наручники.