Наконец, маг выдохся, затих и начал с каким-то болезненным любопытством рассматривать свою пленницу. На тонких губах змеилась улыбка, глаза горели предвкушением и жаждой деятельности. Нерос нетерпеливо потирал руки, поглядывая на Лилен. Особенно его забавляло выражение лица эльфийки. Вот за это он и не любил перворождённых, да и не только он. Почти бессмертные. Почти, потому, что убить их всё-таки было возможно. Яд, кинжал, стрела или меч из доброй стали, точно так же, как и человеческую, могли прервать жизнь любого долгоживущего нелюдя. Да, регенерация у них хорошая, некоторые могут даже потерянные конечности восстановить, правда для этого требуется помощь мага жизни. Но он слышал, что перворождённые в этом деле преуспели и магическая поддержка для этого, им не так уж и необходима.
Лучшая регенерация только у летающих ящериц-драконов. Оборотни тоже были достаточно в этом хороши - перекинулся, и в процессе оборота заживали почти любые раны. Сильны, быстры, выносливы, правда норов дикий, бешеный. Чуть, что не так - впадают в ярость. Живут долго, не меньше, чем эльфы - несколько сотен лет для них пустяк. И лишь один человек за пять -шесть десятков лет проживает то, что бессмертные растягивают на века. Люди торопятся жить, ведь надо всё успеть: любить, познать славу и горечь поражений, родить детей, вырастить их и выпустить в мир, который совсем неласков к человеческой расе. Люди слабы. Они живут мало, часто болеют и умирают, не прожив свой срок. Они подвержены страстям, плодовиты и легко приспосабливаются к любым условиям.
Люди сильны. В них есть жизнь. А, что можно увидеть, заглянув в глаза бессмертного? Холод и скуку? Ленивое презрение к слабому человеку? И, только тогда, когда бессмертным приходится лицом к лицу столкнуться со смертью, в них просыпается та жажда жизни, которая так свойственна роду людскому. Вот и глаза девчонки тоже начали отражать до этого не свойственные ей чувства. То ли ещё будет! - усмехнулся маг, - ты у меня и не так запоёшь! На благо науки…
Лилен с трудом сдерживала омерзение, наблюдая за спятившим магом. А в том, что он сошёл с ума, она не сомневалась. Но, более ужасным оказалось присутствие зомби, коих она насчитала штук пять. Один из них принёс ей под вечер чашку с водой и кусок сухой лепёшки. От пищи и воды она отказалась. Природная брезгливость не позволяла употребить в пищу то, чего касались руки ходячего трупа. Жажда уже начинала мучить, но было ещё вполне терпимо и она решила дождаться ночи, чтобы попытаться расковырять замок на клетке.
Мечты, мечты….
Клетка оказалось не только антимагической. Замок, навешенный на дверь был из тех, что делают гномы и открывался только рукой хозяина. Но, даже, если бы она и смогла открыть этот демонов замок, уйти из комнаты, где её держали, вряд ли получилось - на ночь маг запер в этом помещении пару своих немёртвых слуг. Они тихонько шебуршали у стенки, время от времени сверкая в её сторону фосфоресцирующими глазницами. Лилен было жутко. От каждого движения ходячих мертвецов в сторону клетки, её пробирала дрожь. А, что, если они решат подзакусить пленницей? Кто сможет помешать? Клетка не даст до неё добраться, но руки через прутья проходят свободно и, если не покусают, то подерут уж точно.
Было ещё кое-что, наводящее ужас. Откуда-то из-за стенки слышались стоны, хрипы, крики и вой. Где-то рядом тоже содержались пленники и… Лилен вовсе не была уверена, что там одни животные. В который раз она себя корила за злую шутку на Руэлиниром и то, что отказалась от сопровождения. Глупая, уж лучше было пойти под охраной, потерпеть чуток, чем пожинать теперь плоды своей бестолковости и безрассудства.
Утро Лилен встретила совершенно не выспавшись, мучимая жаждой и голодом. Однако, когда очередной зомби принёс чашку с водой, она снова пить не стала. Воду и хлеб она взяла только на третий день заточения, а на шестой, её впервые выпустили из клетки.
Недалеко.
Ровно до стоящего в отдалении каменного стола, рабочего стола мага, некроманта по силе, экспериментатора по призванию. Через сутки, лишённое одежды тело, расписанное рунами, с порезами на руках и ногах, через которые маг сцеживал кровь, вернули обратно в клетку. Впереди были боль и беспросветность. Надежды, что её найдут и спасут, практически не было. Маг, во время своего эксперимента, просветил, поделился подробностями её пленения и своими планами на будущее. Каждое своё действие Нерос сопровождал объяснением. Например, делая надрез вдоль мышц на руке, он говорил, что хочет посмотреть насколько строение её тела отличается от человеческого и, как быстро, после его вмешательства, начнётся регенерация тканей. Первые пару часов Лилен терпела, с трудом сдерживая стоны. Ей казалось, она не должна показывать страх и боль перед каким-то человечишком. К концу суток голос основательно был сорван от криков. Беспамятство стало благом в её ситуации.