- Мира, на сегодня ничего не планируй, - попросил меня Айвон.
- Что-то случилось? – забеспокоилась я.
- Случиться! – ухмыльнулся он.
Мне нужно было насторожиться, но период перед сессией заставляет быть сосредоточенным на учебе, а не на то, что происходит вокруг. Магистр Валейкин согласен принять у меня темы, которые я готовила. Он единственный, кто хочет поставить мне отлично, только за то, что я была личностью, которая открыла для всех наличие истинных пар в широкие массы в настоящем. Я отказалась, говоря, что у меня почти все готово.
- Мира, ты чего сегодня такая странная? – озадаченно спросила меня Ханна.
- Сама не знаю, - ответила я.
- Сессия, - сделала вывод Ханна. – Тебе труднее всего приходиться, сессию сдаешь за два года: первый и второй курс.
Я подумала над словами подруги, осмотрелась по сторонам, стала замечать, что не одна я такая. Адепты стали появляться в библиотеке, их заспанные лица по утрам стали видеть чаще. У меня на фоне стресса выработалась фобия.
Вечером меня встречала Адель, она вся светилась от счастья. Меня насторожило ее присутствие, но она так рада мне, что спрашивать о чем-либо сейчас ее не стала. Адель щебетала, расспрашивала обо всем, но потом она что-то искала, смотрела на время.
- Пора, - сказала она. – Мира, у нас мало времени. Переживать и ругаться будешь потом, сейчас готовимся к свадьбе, она у тебя через 3 часа.
Я застыла, не могла пошевелиться и говорить. Свадьба, вот почему меня просили сегодня ничего не планировать. Времени спорить, у меня не было, потом выскажу Айвону все, что думаю о его выходке. Неужели он думал, что я не выйду за него или вообще сбегу со свадьбы.
Платье для меня было подготовлено белого цвета. Все платье было из кружева, лишь в стратегических местах была плотная ткань, это грудь, попа и передняя часть, важнейшая. Спереди платье чуть выше колен, сзади оно доставало до пола. Платье мне очень понравилось, оно облегало фигуру до талии, после платье расширялось, юбка состояла из нескольких слоев, что предавало платью воздушность. Белые туфли на высоком каблуке шли в дополнение к образу. Из украшений меня ждала золотая диадема, золотое колье с сапфирами, золотой браслет, переходящий в кольцо, серьги с сапфирами, в виде капли.
Адель долго любовалась мной. Она плакала, рассматривала меня, боялась притронуться ко мне. Когда я рассматривала себя в зеркале, я не верила своим глазам. Я смотрела на красавицу с голубыми глазами, пухлыми губами, аккуратненьким носиком, красивой улыбкой и ямочками на щеках. Волосы собраны в пушистую косичку, растрепали немного для объема, два локона пущены по сторонам, диадема дополняла прическу, серьги давали полный образ, подходили к моим глазам, как и колье. Платье подчеркивало грудь и талию, юбка платья расширялась, открывала мои ноги спереди, сзади все скрывала. Я была похожа на принцессу.
- Айвон будет в восторге! – проговорила она со слезами. – Как же быстро ты выросла.
Адель сегодня исполняла роль матери, она вела меня по храму. В храме было не много народа, как обычно бывает при свадьбах. Но для меня это были самые родные, любимые, дорогие «люди» в этом мире. Присутствовали мои дядюшки с парами, у которых они были, были родные Айвона, но сними я, пока, не знакома, Бастиан, мой любимый братик.
Айвон не сводил меня восторженного взгляда, столько любви было в нем. Сам он был одет в черный костюм, белую рубашку, галстук-бабочку. Он был самым красивым мужчиной, других для меня не существовало.
- Является ли ваше желание добровольным? – спросил нас, неизвестный собеседник.
- Да, - ответили мы в один голос.
- Сегодня и завтра, в настоящем и будущим, отныне и навсегда, будете вы едины на века. Объявляю вас мужем и женой!
- Уважаемые гости, я не могу поженить этих влюбленных, - говорила очень знакомым голосом, Веана. – Так получилось, что меня опередили, наши молодожены уже женаты неделю, их связал самыми крепкими узами Создатель. Клятвы их были приняты по всем правилам. Поздравляем наших молодоженов. Я обещала подарок, но этот подарок увидят не все, он индивидуальный.
Перед моими глазами предстали родители. По шокированным лицам поняла, кто их видит. Мама и папа подошли к нам, передали мне футляр. Если бы не мой любимый, то стоять я не смогла бы. Именно теперь ко мне стала накатывать вся память, моя жизнь, которую, как я думала, забрала, но она была моей, моей и ничьей больше.
- Мы знали, что ты окончательно появишься, мы верили, любили и продолжаем любить тебя. Ты наше продолжение, гордость, - говорила мама. Она смотрела на меня со всей любовью и нежностью.
- Я горжусь тобой, дочка. Я люблю тебя, мы всегда будем любить тебя, даже если мы не рядом, - папа плакал. Столько чувств было у него, когда он смотрел на нас.