Я знаю, это конец. То, что мы с Брайаном занимались сексом, было моим единственным преимуществом перед Майклом. Если я его потеряю, у меня не останется ничего. И переступить через это я не смогу. Это не та вещь, с которой я смог бы смириться, даже если б и захотел. Мне от одной мысли об этом физически тошно, меня корежит от боли и ревности. Это слишком больно, и я никогда не смогу об этом забыть. И даже если Брайан захочет потом ко мне вернуться, все равно это всегда будет стоять между нами.
Но он ведь не захочет. Наверное, нет. Теперь он поймет, что с Майклом сможет получить все и сразу – дружбу, любовь и секс. И зачем ему тогда может понадобиться кто-то еще, кроме Майкла и случайных трахов? К тому же, зная, как Майкл к нему относится, можно предположить, что он сделает все, чтобы его удержать. И кто может его за это винить?
Могу себе представить, что за отношения у них получатся. Какими нездоровыми и дисфункциональными они будут. Правда, у нас с Брайаном дела обстоят не лучше. То, что происходит между нами, тоже нормальным и здоровым не назовешь. Но Майкл – не я. Он не может разглядеть, что движет Брайаном, и на каждый его поступок реагирует чисто эмоционально. Что, в общем-то, и привело нас всех в эту ситуацию.
Я вовсе не виню Майкла. Он любит Брайана. Он хочет быть с ним. А конкретно сейчас желает получить то, что уже получили все, кроме него. Хоть раз, но получить. И я, правда, очень ему сочувствую. Я понимаю, как ему, должно быть, было больно, раз он решился добиться того, о чем всегда мечтал, даже ценой еще большей боли. Он ведь поставил под удар их дружбу, хотя сам, может, этого и не понимает. Невыносимо это – три года быть рядом с тем, кого ты любишь, и постоянно видеть его с другими. Не удивительно, что он совсем отчаялся. Особенно теперь, когда у Брайана замаячило что-то вроде отношений.
Я могу его понять. Он хочет получить желаемое, даже если это его убьет. Все, кто хоть раз в жизни был влюблен, его поймут. А еще он надеется, что после этого их отношения сдвинутся с мертвой точки. Что Брайан вдруг поймет, что всегда хотел только Майкла. Он ведь сам делал все для того, чтобы Майкл в это верил, - какими бы там ни были его мотивы. Так ведь и я тоже с самой аварии занимаюсь тем же самым. Пользуюсь его чувством вины в надежде, что Брайан постепенно привыкнет и поймет, что я – именно тот, кто ему нужен. Порой я даже обманывал себя, полагая, что ему все это нравится.
Да и кто вообще сказал, что Майкл не прав? Брайан и правда может вдруг осознать, что именно с ним он хочет быть. И тогда они уничтожат друг друга. Я убежден, что ничего у них не получится, и вовсе не потому, что выдаю желаемое за действительное. Брайан никогда не бросит снимать парней – тут дело в его заниженной самооценке. Трахать всех вокруг необходимо ему, чтобы хоть как-то поддерживать уверенность в себе. По этой единственной причине я такое поведение и терплю. Потому что понимаю, для чего ему это нужно. Но Майкл терпеть не станет. Он ведь не просто о сексе с Брайаном мечтает, каким бы волшебным этот секс ни был. И даже отношения типа тех, что есть у нас с Брайаном, его не удовлетворят. Нет, Майкл хочет, чтобы Брайан принадлежал ему безраздельно. Для него это ровно такая же необходимость, как для Брайана – трахать все, что движется. И вот тут-то и получается тупик.
Брайан слишком переломан, он не сможет обращаться с Майклом осторожно и не причинять ему боли. А у Майкла недостаточно силы воли, чтобы спокойно выдерживать Брайановы выходки. О, конечно же, он никогда его не бросит, но это будет постепенно его убивать. А кончится тем, что они даже друзьями не останутся. И что тогда будет с Брайаном? У Майкла хотя бы есть приятели и любящая мать. Они помогут ему собрать себя по кускам и двинуться дальше. А кто поможет Брайану?
Брайана я не виню тоже. Дафни верно сказала, опереться ему особенно не на кого. Все свои эмоциональные потребности он навешивает на Майкла, что является непосильной ношей для мальчишки такого возраста. К тому же, зная, как Майкл к нему относится, это просто не честно. Брайан, конечно, в жизни не признается, что так поступает. При всем своем уме, он вообще осознанностью не отличается.
Этим утром я видел, как неохотно Брайан на это идет. Честно сказать, мне кажется, он и о лофте заговорил только для того, чтобы обсудить всю ситуацию со мной. Может быть, он даже хотел, чтобы я его остановил. И я старался, изо всех сил, старался. Но, видимо, все равно недостаточно. Поезд уже слишком разогнался.
Самое странное, что меня мучает совесть. Не появись я в их жизни – и ничто бы не нарушило установившееся между Брайаном и Майклом хрупкое равновесие. Они бы, наверно, еще дюжину лет вот так же морочили друг другу головы. Но вклинился я – и вот теперь Майкл отчаянно напуган, а у Брайана не хватает мужества сказать ему «нет». Оба они сейчас действуют под влиянием страха. Если бы все это произошло пару лет назад, они бы как-нибудь разобрались с минимальными последствиями. А сейчас все превратилось в огромную гребанную катастрофу.
Каждый раз, как Брайан причиняет мне боль, я вспоминаю слова Дафни о том, что он очень ранимый. Может быть, со стороны он таким и не выглядит, но теперь уже я знаю, что это правда. Смотреть тяжело, как порой он легко ведется на манипуляции, выстроенные на его страхах. И я всеми силами стараюсь сам так никогда не поступать. Я ведь наоборот всегда хотел успокоить его страхи и помочь ему открыться. Потому что, когда он открыт, - это так невероятно прекрасно и, вместе с тем, так пугающе. Он кажется таким хрупким в эти моменты, будто любое неосторожное движение, жест или слово могут его уничтожить.
Итак, ситуация насквозь пиздецовая. Брайан и Майкл до смерти боятся потерять свою дружбу и в итоге делают то, что не только не поможет ее спасти, но и полностью разрушит. А я до смерти боюсь потерять Брайана. Если в итоге он решит быть с Майклом, я ничего не смогу поделать. Может быть, мне даже стоит надеяться на такой расклад, потому что это снимет с меня всякую ответственность. Я ведь не могу насильно заставить Брайана быть со мной. И не может же он рассчитывать, что я стану его поддержкой, когда все рухнет. Впрочем, он меня об этом и не попросит. К тому времени он уже забудет, что я вообще существую на белом свете.