Подойдя к большому, украшенному золотом зеркалу, облачился в халат, глядя на своё отражение.
Повезло остальным Выродкам. Они хоть на людей похожи. Нет, вы не подумайте, я тоже похож. Правда не совсем. Анатомия и внешность у меня почти человеческая. Почти. Вот только кожа серого цвета, ни одного волоса на голове и тёмные круги вокруг глаз. То ещё зрелище. Скорее всего это отголосок моего Таланта. И мёрзну я всегда. Когда не в материи. Даже в самый жаркий день хожу в тёплой одежде. Думаю, что это свойства той же серой кожи.
Отчасти именно из-за оригинальной внешности я и делю свой кров не с носительницей Древней крови и даже не с представительницей рода человеческого, а с исчадием ада. Хотя говорить о Сатри как об исчадии — это, конечно, перебор. Дома ей даже разрешил не носить ошейник. Сейчас он висел на вешалке, у выхода, более похожий на массивное ожерелье, чем на средство магического контроля.
Встретил я её десять лет назад. Как говорится — ничего не предвещало беды. Я ещё не был опытным убийцей, но уже тогда был неплохим фехтовальщиком, да и Талант свой использовал вовсю уже лет с семи. Сначала мне нравилось появляться везде где заперто и брать всё, что плохо лежит. Возможно, со временем я мог бы стать лучшим вором Блистательного и Проклятого. Возможно даже лучше Джада Слотера, самого искусного в этого рода деятельности. Однако, вскоре мне надоело. Так же как подростком надоело подглядывать за женщинами в городской бане. Все надоедает со временем.
Так вот. Было мне тогда двадцать лет. Помню, захотелось проверить свои возможности по максимуму. Выбрал свободное время, погрузился в землю и направился в сторону Фронтира. А скорость у меня в материи на порядок выше будет, чем на поверхности. Не такая большая как у Корта Малигана, а примерно как у лошади, несущейся галопом.
Помню за несколько часов до окрестностей Наола доплыл. Мне даже карты не нужны, чтоб почувствовать где я нахожусь. Талант. Древняя кровь. Выплыл я, значит, вечером, темнело уже.
Посмотрел — слева от меня лес, справа река широкая, противоположного берега сквозь туман не видно. Перед глазами поле, пшеницы ростки поднимаются. Повернулся, а сзади в милях двух замок одиноко стоит. Тёмный, с тремя шпилями высоких башен. Старый, сейчас такие уже не строят. И стало мне любопытно. Решил посмотреть, кто хозяин, да чем живёт.
Погрузился в почву, обратно, да и к замку. Через минут пять в камень упёрся. Нырнул в него, проник в помещение. Ничего интересного — винный погреб. В стене забрался выше, осторожно высунулся — кухня, кухарки есть готовят. Ладно, поднимаюсь ещё выше — спальня, барон местный с женой похрапывают.
Не увидев ничего интересного собрался-было возвращаться, как слышу далёкий писк какой-то. В камне акустика хорошая. Остановился. Прислушался. Поплыл на звук.
Минут пять искал. Наконец нашёл. На правой башне самая верхняя комната. Маленькая такая, четыре на четыре шага и стены в два шага толщиной. Выглянул — вижу, в комнате лампада горит, на полу пентаграмма, а в центре на толстенной цепи красный бесёнок маленький мечется. Ну, думаю, ладно, не моё дело. Что, мало нечисти по миру? В одном только Уре их почти в каждом богатом доме на услужении. Вызвал какой-то маг беса, на цепь посадил, да и заставит его теперь почту носить или на кухне прислуживать. Не успел в стену вернуться, слышу — дверь скрипнула. Быстро в камень погрузился, одни глаза торчат. Только притаился, как вошел мужик с бородой седой до пояса и балахоне синем. А с ним парнишка в таких же одеждах. Ага, маг местный и ученик его.
Подошли они к нечисти, а тот в угол пентаграммы забился, завизжал от страха, аж уши заложило.
Ну, картина привычная и всем понятная. Не любят обитатели ада в услужение к людям добровольно идти.
Но что-то пошло не так. Седой достал широкий тесак с деревянной рукоятью и поржавевшим местами лезвием, а затем тонким голосом приказал молодому:
— Держи крепче.
Молодой стал заклинание читать, и бесенку лапы выкручивать. Вытянул одну. К полу приложил. Размахнулся старец, и споро отсёк конечность до локтя. Визг снова ударил по барабанным перепонкам. Старик лапу когтистую поднял, ученику протянул и пропищал:
— В погреб снеси, высохнет — знатный артефакт будет.
Молодой мгновенно с кровящей конечностью из комнаты выскочил. Ну, подумал я тогда, сейчас и старый маг за ним.
Ан нет. Только дверь за парнем закрылась — тот к бесёнку. Нечисть на полу лежит, подвывает, культю окровавленную к груди прижимает. Маг на колени опустился, хвост поднял и пытается второй рукой балахон свой поднять, в складках путается. Бесёнок воет от боли и ужаса.