– Коли был нашим парнем!
– А теперь он – мой. И поэтому я прошу вас о содействии. Или вы предоставите распутывать этот клубок мне одной?
– Хорошо, я в любом случае хотел бы взглянуть на место преступления. Когда мы сможем там встретиться?
– Чем скорее, тем лучше. Я буду в «Чистилище» через двадцать минут.
– А я попытаюсь дозвониться до Мартинес. Должно быть, у нее еще сиеста – ведь она мексиканка.
Он отключился, а Ева еще некоторое время слушала короткие гудки, прежде чем положить трубку.
– Да-а, Миллз, а ты, оказывается, засранец. Вот и пойди тут угадай!
– Этот говнюк сделает все, чтобы доказать, что у него яйца крепче, чем у тебя, – откликнулся Рорк. Он сидел рядом и листал утренние газеты, просматривая биржевые сводки.
– Это я уже поняла. – Ева проверила свой пистолет и застегнула наплечную кобуру.
«Точно так же другие женщины надевают по утрам серьги», – подумал Рорк, следя взглядом за женой. Он встал и ласково провел пальцем по ямочке на ее подбородке.
– Ну ничего, очень скоро он поймет, что заблуждался. У вас самые крепкие на свете яйца, лейтенант!
Ева поправила кобуру и хмуро взглянула на Рорка.
– Это комплимент или оскорбление?
– Это результат жизненных наблюдений. Я, кстати, тоже хочу еще раз побывать на месте преступления, чтобы рассмотреть все как следует. Мне ведь еще предстоит выбивать из страховой компании возмещение ущерба.
«Ага, значит, дело только в страховой компании? – подумала Ева. – Как же!»
– Только не сегодня, дружок! Дай нам поработать в «Чистилище» еще один день, а с завтрашнего дня оно полностью в твоем распоряжении.
– В качестве владельца этого заведения и в соответствии с законом я имею полное право осмотреть его, чтобы оценить размер причиненного ущерба, – официальным тоном заявил Рорк.
– А я в качестве руководителя следственной группы имею полное право опечатать место преступления. И не допускать туда посторонних до тех пор, пока не будут обнаружены и собраны все вещественные доказательства и улики.
– Сбор вещественных доказательств был завершен еще вчера, а место преступления – сфотографировано, снято на пленку и тщательно осмотрено. На этом этапе закон позволяет владельцу доступ на место преступления в сопровождении представителей полиции и страхового агента. С целью определения масштабов ущерба и стоимости восстановительных работ. Прошу вас, лейтенант, это – разъяснение моего адвоката по данному вопросу. – Рорк передал Еве страничку, которую предварительно вынул из атташе-кейса.
Ева повертела страничку в руках и бросила ее на стол, даже не читая.
– А кто теперь пытается доказать, что у него яйца крепче? – пробормотала она. – Рорк, у меня сегодня просто нет времени возиться с тобой!
Усмехнувшись, Рорк подошел к стенному шкафу и из целого моря висевших там пиджаков выбрал один. Еву всегда удивляло, как он ориентируется в своем гардеробе, которого хватило бы на целый батальон модников.
– Хочешь ты этого или нет, но тебе придется найти для меня время, поскольку я еду с тобой. А когда я закончу свои дела в клубе, за мной заедет шофер.
– Значит, ты спланировал все это заранее? Еще вчера?
– Хм… – Рорк открыл стенной шкаф Евы и достал оттуда серый пиджак в пару к тем брюкам, которые были на ней. Он знал, что если бы Ева стала искать его сама, она копалась бы в шкафу битый час и в итоге все равно ничего не нашла. – Сегодня прохладно, – сказал он, протягивая жене пиджак.
– Думаешь, ты очень хитрый, да?
– Да. – Он нагнулся, поцеловал Еву и заботливо застегнул пуговицы на пиджаке. – Ты готова?
– Только не вступай в разговоры с другими полицейскими! – попросила Ева, когда они с Рорком подъехали к клубу.
– А о чем мне с ними говорить? – пожал он плечами, не отрывая глаз от экрана своего карманного компьютера.
– И никуда не ходи, если только рядом с тобой не будет меня или Пибоди, – продолжала свои наставления Ева. – И ничего не трогай. Ни-че-го!
– Тебя не интересует маленький летний домик в Джуно, на Аляске? – Рорк поднял глаза на жену и встретился со взглядом взбешенной пумы. – Н-да, судя по всему, не интересует. Меня, впрочем, тоже. Ах, мы уже приехали? – Он сунул компьютер в карман. – И, по всей видимости, мы – первые.
– Хватит паясничать, Рорк!
– Хорошо, не буду. К счастью, я оставил свой красный резиновый нос и рыжий парик в офисе, а без них какая может быть работа! – Рорк вылез из машины. – Можно мне открыть? – Он кивнул на дверь клуба, опечатанную полицейской печатью.
– Кончай дурить! – Стараясь не злиться, Ева выбралась из машины, подошла к двери и сорвала печать. – Если будешь продолжать в том же духе, я вызову парочку дюжих патрульных, и они вытолкают тебя взашей, обещаю!
– Ах, дорогая, как меня заводит, когда ты излучаешь грубую полицейскую силу…
– Заткнись, умник!
Ева рывком отворила дверь. Внутри царил полумрак; в воздухе неприятно пахло разлившейся выпивкой, высохшей кровью и химикатами, которыми уборщики пытались ее отчистить. Ева щелкнула выключателем, и холодный белый свет высветил безобразную картину разрушений.
– Гм, сегодня эта панорама выглядит не лучше, чем вчера, – заметил Рорк, почувствовав, как внутри его шевельнулась злость.
– Закрой дверь, – попросила Ева.
Она глубоко вздохнула, а затем сделала то, что получалось у нее лучше всего, – с головой погрузилась в совершенное здесь преступление. Оно, словно кинолента, начало медленно раскручиваться перед ее мысленным взором.
– Итак, убийца приходит сюда после закрытия, – словно под гипнозом заговорила Ева. – Он уже бывал тут раньше и хорошо здесь все знает, иначе не сумел бы уничтожить видеозаписи камер наблюдения. Возможно, он здесь работает. Но в таком случае – если он работал вчера, то наверняка ушел из клуба вместе с остальными. Никто не должен был знать, что он хочет остаться наедине с Коли.
По усыпанному обломками полу Ева прошла к стойке бара.
– Он усаживается за стойку и обычным, дружелюбным тоном просит налить ему что-нибудь выпить. У них с Коли, видимо, были какие-то дела, которые нужно было обсудить без посторонних.
– Почему в таком случае он не попросил Коли выключить камеры наблюдения? – спросил Рорк.
– Очевидно, в самом факте этого разговора не было ничего подозрительного, и он не хотел, чтобы Коли насторожился. Кроме того, убийца знал, что займется камерами потом. А пока приватный дружеский разговор за кружкой пива. Ничто не должно насторожить полицейское чутье Коли, если, конечно, оно у него было. Коли стоит за стойкой, грызет орешки и ощущает себя вполне в своей тарелке. Он знает этого человека. Они выпивают уже не в первый раз.
Ева подняла голову и посмотрела на укрепленные под потолком видеокамеры.
– Коли тоже не беспокоится по поводу камер. Следовательно, они либо не собирались говорить ни о чем предосудительном, либо он выключил их заблаговременно. Как бы то ни было, преступник сидит и размышляет над тем, как ему лучше сделать то, ради чего он сюда пришел. Он встает, заходит за стойку – очевидно, сделав вид, что хочет сам налить себе очередную порцию.
Повторяя воображаемые действия убийцы, Ева обогнула стойку и встала за ней. Перед ее мысленным взором возник живой Коли, большой сильный мужчина в клубной униформе – черной рубашке и черных слаксах. Стоит себе, потягивает пиво, щелкает орешки.
– В голову убийце ударяет кровь, сердце начинает колотиться, как барабан, но он не подает виду. Может быть, отпускает какую-то шуточку и просит Коли дать ему что-нибудь – только для того, чтобы тот хоть на мгновение повернулся к нему спиной. Чтобы схватить биту и нанести удар, много времени не нужно.
«Секунда, всего одна секунда нужна, чтобы ухватиться за ручку биты, рвануть ее на себя и размахнуться!» – думала Ева.
– Первый удар битой приходится по затылку. Брызжет кровь. Коли швыряет вперед, и он врезается лицом в стекло. Зеркало разбивается вдребезги, разлетаются бутылки. Это как взрыв.
Глаза Евы были пустыми, устремленными в какой-то недоступный для других мир.
– Как взрыв, – повторила она. – В голове у убийцы шумит, в кровь выбрасывается адреналин. Он уже перешел рубеж, и обратной дороги нет. Он снова размахивается и наносит еще один удар – на сей раз в лицо. Ему доставляет наслаждение видеть боль, ужас, недоумение, написанные на этом лице. Последним ударом он приканчивает жертву, голова которой раскалывается, выбрасывая фонтаны крови и мозга. Но ему и этого мало!