– Я мог бы задействовать своих собственных телохранителей, даже не поставив тебя в известность об этом. Но, будучи «временно прикомандированным», как выражается твое начальство, я счел своим долгом доложить об этом руководителю группы.
– Все-таки ты настоящая задница!
– Я тебя тоже люблю.
К ним подошла Пибоди, задыхаясь от восторга.
– Мама родная! – воскликнула она. – Видели бы вы, какие тут сортиры! Каждый умывальник – величиной с озеро, на стенах всякие эротические картинки, а по углам – ди-ва-ны!!! – Заметив неодобрительный взгляд начальницы, она одернула себя, откашлялась и доложила: – Мы с Макнабом закончили осмотр помещения. Все системы безопасности – видеокамеры, микрофоны и сканеры – работают нормально.
– У вас расстегнут китель, сержант Пибоди.
Пибоди окинула себя взглядом, ойкнула и залилась краской до корней волос, а затем торопливо принялась застегивать пуговицы, которые расстегнулись в результате неуместных приставаний Макнаба.
– Послушай, Пибоди, ты что, крольчиха, что ли? Пойди куда-нибудь, приведи себя в порядок и утихомирь свои гормоны хоть на некоторое время!
– Да, лейтенант… Извините, лейтенант…
Пибоди проворно улизнула, оставив рассерженную Еву наедине с Рорком.
– Ну, чего ты ухмыляешься? – набросилась она на мужа. – Тебя так забавляет то, что этот мозгляк Макнаб трахает мою помощницу?
– В качестве «временно прикомандированного» к нью-йоркскому Управлению полиции я нахожу подобное поведение недопустимым. – На губах Рорка действительно заиграла плутовская улыбка, от которой его лицо помолодело и стало еще красивее. – Даже безобразным. Я полагаю, мы должны сами проинспектировать отдельные кабинеты…
– Извращенец! – отрезала Ева.
Она сунула руки в карманы, повернулась и уже была готова направиться в контрольный пункт, но тут распахнулась дверь, и вошла Ру Маклин. Поймав на себе ледяной взгляд Евы, она вздрогнула и замерла, но затем расправила плечи и пошла через зал.
Они встретились у стойки бара, за которой Коли смешал последний в своей жизни коктейль.
– Лейтенант, я прекрасно понимаю, что вы думаете обо мне, и вы вправе высказать это мне в лицо.
– Зачем мне тратить свое время, мисс Маклин! Я ходила по этому полу, когда он был залит кровью полицейского, и этим все сказано.
Рорк прикоснулся к плечу жены.
– Ева… – Затем он повернулся к Ру: – Ты виделась с Рикером?
– Да. Он…
– Не здесь!
Рорк повел их к дальней стене клуба. Там, в настенной росписи, изображавшей изгнание Адама и Евы из Эдема, была спрятана панель, с помощью которой приводился в движение лифт. Дверь бесшумно отъехала в сторону, они вошли в кабину и молча поднялись в частные апартаменты хозяина клуба.
Рорк подошел к холодильнику, стоявшему за дымчатым зеркалом, вынул оттуда две запотевшие бутылки с минеральной водой и разлил ее по бокалам.
– Почему бы тебе не присесть, Ру? Разговор с Рикером обычно стоит больших усилий.
– Да, благодарю.
– Какие мы вежливые! – вспылила вдруг Ева и оттолкнула руку Рорка с бокалом. – Какие мы цивилизованные и любезные! Если ты решил довериться ей, дружок, это твое дело, но меня – избавьте! Она же подставила тебя!
– Это верно. А теперь она хочет искупить свою вину, да еще и рискует при этом.
Он взял руку Маклин, расстегнул манжету и закатал рукав. Вся рука от запястья до локтя была покрыта уродливыми фиолетовыми кровоподтеками.
– Он причинил тебе боль… Я сожалею, Ру!
– Ему нравится делать людям больно. Но это ерунда, синяки со временем пройдут. Наверное, твоя жена права: я действительно заслужила куда более суровое наказание.
– У него пальцы как крючья, – сказала Ева. В душе ее шевельнулась жалость к этой женщине. – Почему он сделал это с вами?
– Наверное, просто потому, что у него была такая возможность. Если бы он не поверил мне, я бы так легко не отделалась. Когда я передала ему все, что ты велел мне сказать, он прямо-таки расцвел. – Женщина сделала глоток из бокала и отставила его в сторону. – Все прошло в точности так, как ты рассчитал. Я пришла к нему и сказала, что готова продать кое-какую информацию. Он, разумеется, разозлился и начал выкручивать мне руки, и тогда я якобы рассказала ему все бесплатно. Это тоже подняло ему настроение. – Маклин машинально застегнула манжету на рукаве. – Я сказала Рикеру, что ты находишься в угнетенном состоянии, в отвратительном расположении духа и очень торопишься открыть клуб, поскольку несешь огромные убытки. Сказала, что копы изрядно потрепали тебе нервы, да и сейчас продолжают дышать в затылок, а под конец сообщила, что подслушала вашу с женой ссору.
– Отлично! – Рорк потер руки и присел на подлокотник кресла.
– Ты якобы упрекал ее в том, что она тебя ставит в двусмысленное положение, ведя это дело. Ты бесился и требовал, чтобы она вообще ушла из полиции. Короче, вы разругались вдребезги.
Ру немного помолчала, собираясь с мыслями, а затем продолжила:
– Из моего рассказа следовало, что вы наговорили друг другу много обидных слов и оказались фактически по разные стороны баррикады. Надеюсь, ты, Рорк, не обижаешься за то, что я изобразила тебя таким… отчаявшимся? Я долго расписывала, как тебе надоело быть пай-мальчиком и терять огромные деньги из-за того, что, будучи мужем лейтенанта полиции, ты вынужден беспрекословно соблюдать закон. А вы в конце концов заплакали, – добавила Ру, обратив на Еву взгляд, в которой она уловила мстительный огонек.
– Ну спасибо!
– В этой части мой рассказ особенно ему понравился. После того как вы, разругавшись, разошлись, я якобы подошла к Рорку, изображая сочувствие и понимание. Мы выпили с ним по паре коктейлей, и он признался мне, что по горло сыт добропорядочной жизнью, что ему скучно, одиноко, что его брак непрочен. Что он в принципе любит жену, но нуждается в клапане, чтобы выпустить лишний пар. – Маклин повернулась к Рорку. – В общем, ты подумал о том, что можно убить сразу двух зайцев, предложив Рикеру сделку – элегантный и спокойный совместный бизнес. Большую часть дохода получит Рикер, а взамен оставит твою жену в покое. Ты якобы собираешься заставить ее уйти из полиции, а то она норовит превратить тебя в домашнюю собачонку и водить на поводке. Я посочувствовала тебе, а потом предложила поговорить об этом с Рикером, и ты согласился. Вот этому он, правда, поверил не сразу.
Ру погладила пальцами ноющую руку.
– Думаю, он проглотил наживку только потому, что очень хотел в это поверить и никак не мог предположить, что у меня хватит смелости врать ему в глаза,
У Маклин пересохло в горле. Она снова взяла свой бокал и сделала несколько глотков.
– На самом деле все прошло гораздо более гладко, чем я предполагала, – сказала она. – Адвокату, этому Кенарду, такой план пришелся не по душе, но Рикер велел ему заткнуться, а когда тот начал возражать, Рикер запустил в него пресс-папье. В адвоката не попал, зато разбил большое зеркало. После этого Кенард умолк, и Рикер принял окончательное решение. Он приедет. Он не упустит шанса унизить тебя, насладиться твоим поражением. Однако Рикер заявил, что, если почувствует угрозу, поймет, что адвокат был прав, он уничтожит тебя, убьет прямо здесь. Это его точные слова.
– Ну, вот и замечательно! – подвел черту Рорк, чувствуя, как в его жилах разгорается азарт охотника.
– Не совсем! – Ева мотнула головой и, засунув большие пальцы за пояс, повернулась к Ру: – Почему, позвольте узнать, вы не сообщили Рикеру, что Рорк рыдал, как младенец?
ГЛАВА 22
Времени оставалось в обрез. Поскольку две операции осуществлялись параллельно, в каждый час рабочего – и сверхурочного – времени нужно было втиснуть дел как минимум на два часа. Оставив «Чистилище» на попечение Рорка, Ева отправилась в загородный дом Клуни.
– По приказу Уитни Бакстер уже допросил жену Клуни, – сообщила поджидавшая ее Пибоди и тут же была вознаграждена стальным взглядом начальницы.
– Я прекрасно осведомлена о том, что происходит в рамках расследования, сержант! – отчеканила Ева. – А у вас с этим какие-то проблемы?
– Нет, лейтенант, никаких проблем!
Если для Евы время бежало пугающе быстро, то для Пибоди оно тащилось со скоростью улитки. Однако она все же сочла за лучшее воздержаться от комментариев относительно автомобиля наружного наблюдения, который стоял прямо напротив нужного им дома и бросался в глаза за полмили. Клуни, конечно же, сразу заметит его, если решит наведаться домой.