Как и обещала Яринка, на вечернюю посиделку на окраине Хомячинок собралась вся деревенская молодежь. Даже Ванька-дурачок, как называли местные сына Агафьи за абсолютную немоту и постоянную улыбку, и тот здесь ошивался – к ребятам близко не подходил, таился в темноте поближе к лесу, но Ярина с Мареком, заметив его, расселись, между собой освобождая место и ему.
- Вань, да не бойся, иди к нам! – похлопал Марек по освободившемуся месту на бревне.
Светловолосый паренек заулыбался и замотал головой. Хоть и считали его дурачком, хоть и называли за глаза ведьминым отродьем, но все он понимал и знал, что не любят его местные. Разве что рыженькая эта благосклонно относилась – только благодаря ей научился он в свое время и читать, и писать, и считать, – да парень рядом с ней, но тому на людскую молву всегда наплевать было. Кое-как уговорили Ваню, усадили рядышком.
Пока Яринка и Марек возились с немым, Агнешка сидела рядом и ловила на себе любопытные взгляды. Неуютно-то как… Излишнее внимание ее пугало, чувствовала она себя таким же изгоем, как и этот немой дурачок, – казалось, что все вокруг над ней посмеиваются, и больше всего на свете хотелось ей сбежать домой. Но она держалась, твердо решив, что свой непонятный страх перед людьми она сегодня поборет. Впрочем, интерес к ней потеряли на удивление быстро, и Агнешка, с облегчением выдохнув, наконец, расслабилась.
За треском костра стихло людское шушуканье. А может, и не стихло – просто Агнешка, как завороженная, засмотрелась на рвущиеся в небо язычки пламени. Казалось ей, что есть в этом огне что-то родное, что-то созвучное ее дикой натуре, и сердце рвалось к ярким всполохам; представлялось девушке, как танцует она в этом огне, но пламя ее не опаляет… Потому что сама она – часть этого пламени.
Засмотревшись на огонь, не заметила она, как заиграла гитара. Как негромким приятным голосом запели балладу. Как несколько парочек начали танцевать, обниматься, целоваться… Ваня куда-то убежал, и Яринка подсела ближе к Мареку – пригревшись в объятиях парня, слушала она песни и смущенно улыбалась, когда украдкой касались ее лица теплые, жадные до ласки губы. И вдруг рядом с Агнешкой раздалось беззаботное, дружелюбное:
- Привет!
Девушка обернулась на голос, хоть и не была уверена, что это к ней обращаются. Но приветствовали, тем не менее, ее.
- Потанцуем?
Молодой незнакомый парень протягивал ей руку и улыбался. Высокий, в небрежно расстегнутой рубашке… Маленько взлохмаченный, но показался ей симпатичным. И взгляд такой открытый, уверенный, что не подчиниться невозможно! Ну настоящий принц! Агнешка подумала, а вдруг он и есть тот самый, что заставит ее улыбаться, глядя в потолок? Девушка растерялась сперва – никогда ведь не танцевала, да к тому же с парнем, но незнакомец не отступал:
- Пойдем, не бойся!
- Я не боюсь, - фыркнула Агнешка, собирая в кулак всю смелость, и шагнула к парню.
Тут же ее взяли за руку и увели в круг танцующих у костра пар. К себе развернули, обняли крепко, но аккуратно. У Агнешки коленки затряслись – от первого в ее жизни медленного танца, от близости красивого мужчины, от горячей ладони, что без малейшего смущения улеглась на ее пояснице. Хоть и танцевали они медленно, но Агнешка так разволновалась, что почти сразу же наступила парню на ногу и жутко от этого смутилась. Заметив смущение ее, он улыбнулся так ласково, тепло:
- Тебе надо чаще танцевать. Хочешь, научу?
- Ног не жалко? – покраснев, улыбнулась все-таки Агнешка.
- Ради красавицы такой согласен потерпеть временные неудобства.
Ну точно, принц! А этот танец – не иначе, как начало ее, Агнешкиной, сказки. А она ведь даже имени его не знает… Но спрашивать постеснялась: в деревне-то все друг друга знают, подобный вопрос казался таким глупым… Она ничего не знает о нем: ни кто он и с какого дома, ни сколько ему лет и чем занимается, но Яринка-то наверняка в курсе – вот у нее потом и спросит. А сейчас, окутанная вниманием симпатичного незнакомца, Агнешка прислушивалась к своим ощущениям и понимала, что они ей нравятся. Нравится сила, исходящая от парня, и уверенность, нравится ласковый голос его и добрый взгляд…