Да нет же! Быть этого не может! Ворожить, отнимать у сестры жениха, – она же на такое просто не способна! Она не способна причинять зло! И уж тем более, не желает зла Яринке с Мареком! Агнешка бросилась к своей рубашке в поисках следов ночного похождения и опешила, когда увидела на белоснежном подоле пятна от травы. Да нет же… Бред это все! Чушь собачья! Агафья говорила, что она – Агнешка – ведьма, что в ней мощная сила живет, но… Бред это все! И привораживать она попросту не умеет – ее никто этому не учил, она не знает ни ритуалов, ни заговоров, – а значит, ничего и не было! А если и было, то все равно же не сработает! Так ведь?
- Агнеша, доброе утро! – в комнату вбежала Яринка, счастливая и совсем не обижающаяся на нее. – Ты как?
Агнешка растерялась от ее обезоруживающей улыбки. А Яринкин взгляд упал на изувеченную руку…
- Агнеша… это что? – и тут же нарисовав себе версию случившегося, Яринка не на шутку испугалась: - Ты что… Ты вены резала?! Агнеша, милая, зачем?!
Яринка забралась на кровать и крепко обняла сестренку; трясла ее, взволновано твердила, что это глупо, так нельзя…
- Ярин, я ничего не резала, - едва не плача от осознания случившегося, поспешила успокоить Агнешка. – Я просто где-то поцарапалась… Все хорошо, я бы не стала… С чего мне вены резать?.. Не из-за Федьки ж, правда?
Яринка облегченно выдохнула, но все еще присматривалась, ища в глазах сестренки ложь. И так не по себе было Агнешке от одной только мысли, что на любовь сестры она могла ответить злом… Но нет… Но нет же! Не умеет она ворожить! Не могла она ничего этой ночью сделать! Растерянная, она обняла Яринку в ответ и задрожала, всем сердцем моля, чтоб сон остался сном и ничего плохого ни с сестренкой, ни с женихом ее не случилось.
Глава 20
Когда чего-то очень ждешь, минута кажется вечностью, а до начала брачной церемонии – шествия на поляну – оставались не минуты, а целых два часа.
Невеста сгорала от нетерпения. Агнешка убежала смывать кровь с руки и обработать рану, и Ярина осталась в комнате одна. На месте не сиделось. То и дело подходила она к окну и смотрела на соседский дом, надеясь хотя бы издали увидеть любимого.
- Ярина! – одернула ее Ася, заходя в комнату. – Ну сказали ж тебе, до полуночи жених с невестой не должны видеть друг друга!
- Мамуль, ты стала признавать местные суеверия?
- Нет. Но раз уж нам приходится во всем этом участвовать, давай соблюдать правила – не из воздуха ж приметы эти все взялись!
- Но я всего одним глазком хочу увидеть Марека… Неужели это такое преступление? – проканючила Яринка, но под выжидающий взгляд матери разочарованно вздохнула и все же отошла от окна.
- Думаешь, я тебя не понимаю? – Ася улыбнулась, подошла и обняла дочь. – Я, когда выходила замуж, тоже места себе не находила. Твой отец перед этим еще и в командировку уехал на неделю – представляешь? Вернулся только в день нашей свадьбы… Представляешь, каково мне было ждать?
- Не представляю – я б с ума сошла!
- Терпи, моя хорошая, увидитесь скоро! А сейчас нам пора одеваться.
Облачаясь в наряд невесты, Ярина представляла себя самой настоящей нимфой из мифов и легенд, и совсем не жалела о том, что нет у нее пышного платья, о котором столько рассказывали мама и Марек, что не будет поездок на больших машинах по огромному, шумному городу, ресторанов и пышных фотосессий. Напротив, чувствовала она, что предстоит ей куда большее, куда более важное и красивое, и была за это благодарна.
Тонкий шелк прохладой лег на непривычно открытое тело – белье под наряд невест не надевалось. Считалось, что так девушка становится ближе к природе, и, пройдясь по полю, от матушки-природы вберет в себя все то, что раскроет ее женскую силу и наделит женским здоровьем; что поможет стать невесте хорошей женой и хорошей матерью. Считалось, что и в ночь обряда муж с женой должны быть открыты друг другу как Адам и Ева, не знавшие стыда до грехопадения – не может быть стыда между теми, кто честен друг с другом.