Он протянул руку и обнял меня за талию, и прижал лицо к моему животу.
– Я люблю тебя, – я услышала его шепот.
– Как и я Люблю тебя, мой Бранфорд.
Его взгляд вернул мой.
– Навсегда твой.
Он встал медленно и поднял меня к себе на руки, крепко прижал меня к груди, прежде чем развернутся и сесть в кресло. Он потянул меня к себе, и я села на его ноги и наклонилась вперед, чтобы поцеловать его.
Сначала наш поцелуй был мягким и медленным, но когда почувствовала его отчаяние, снова нарастает, он просунул руку в мой халат – раздвинув его, пока наши голые тела не прижались друг другу.
Хотя мой разум еще не оправился от всего, что случилось, мое тело потянулось к нему. Мои руки не могли коснуться достаточно его кожу, и я потянула его халат с плеч, чтобы могла почувствовать силу его мышц под ладонями. Я была голодна по нему, и когда встала на колени, то жаждущие прижалась губами к нему.
Руки Бранфорда были под моим халатом, и он ласкал и гладил меня медленно, но повышая напор. Я потянулась вниз и скинула одежду обоих у наших ног, поискала и нашла его твердую мужскую плоть. Он застонал, когда я обхватила его и направила кончик к моему входу. Я медленно опустилась, заявляя права, что он мой, когда я отдавала себя ему.
Наши руки прижимали друг друга, когда я опускалась, и он вскидывал бедра, чтобы встретится со мной. Снова и снова мы соединялись вместе. Я знала в своем сердце, что это только для нас, и даже если ему придется прикоснуться к другой, это никогда не будет так. Это мы были вместе так, как мы должны были быть. Ничто и никто не мог отнять это у нас, независимо от того, что произойдет за пределами наших комнат.
Он был моим.
Я была его.
Я прижимала его голову к груди, крича его имя и чувствовала, как он впивается в мою спину пальцами, когда он вливал в меня не только жидкость, но и сердце и душу. Я медленно раскачивалась на нем, когда слезы покатились по моим щекам, и почувствовала дорожки слез с его глаз на коже. Его тело тряслось, когда он рыдал напротив меня.
– Тшш... Бранфорд... тш... – снова я взяла его лицо в ладони и успокаивала его, как только я знала – своими губами, языком и руками на его коже. Это принадлежало мне и только мне одной.
– Я люблю тебя, моя жена... моя любовь... моя жизнь...
– Я люблю тебя... всегда...
Спустя долгие моменты, он успокоился и затих. Его дыхание нормализовалось, и его голова легко уперлась в мое плечо, когда его пальцы гладили мою руку.
– Я не смогу дать ей того, что даю тебе, – сказал он тихо. – Когда мы вместе... это... это...
– Я знаю, – сказала я ему.
– Неописуемо, – наконец закончил он.
Он откинулся в кресле и потянулся ко мне, чтобы вытерпеть влажные дорожки на моих щеках. Я прочерчивала дорожки пальцем на его бицепсе.
– Независимо от того, насколько мускулисто мое тело, – сказал он, – ты намного сильнее меня.
Я покачала головой, но он остановил меня руками и поцелуем.
– Это так, – настоял он.
Закрыла глаза и отдыхала в тепле его тела, и он накинул на меня халат, чтобы согреть мою спину.
– Когда ты... когда ты... будешь с ней? – спросила я с содроганием.
Я слышала его вздох.
– Она должна возвратиться в Хадебранд за теми вещами, что хочет забрать в Сильверхельм, – сказал он. – Она вернется назад на совсем через несколько дней.
Было еще много и много вопросов, но учитывая состояние моего мужа, я решила не задавать их сейчас. Возможно, могла бы поговорить с Суннивой обо всем этом, прежде чем она ляжет спать ночью. Это казалось правильным, но не в этот момент.
Сейчас, я хотела преклониться перед моим мужем.
***
Бранфорд только ушел поговорить с Камденом, когда Хэдли вошла в утреннюю комнату с опущенной головой, и я знала, что в ее глазах слезы. Она не смотрела на меня.
– Хэдли, – тихо сказала я и сжала ее руки. Она подошла ко мне, ее рыдание усилились, когда она вцепилась в мои плечи.
– Как ты можешь ни ненавидеть меня? – плакала она.
– Это не твое дело, – отрезала я. – Ты ребенок Сильверхельма, и ты (как и все мы) должны выполнить свои обязанности во блага всего королевства.
Мы сидели на диване и обнимались. Я продолжала ее успокаивать, пыталась прислушиваться к своим словам и верить им, когда пыталась убедить ее. Я не виню ее ни в чем, потому что она была в такой же ловушке, как и Бранфорд и я.
– Я могу отказаться, Александра, – указала она. – Могу сказать, что не буду этого делать.
– Да, Хэдли, ты можешь, – сказала я ей. – Это выбор, который ты не должна легко принять. Если находишь мысль отвратительной, то не принимай участие. Даже если Эдгар будет угрожать выбросить тебя на улицу, у тебя все равно есть дом. Но знай, что если не ты, то будет другая. У тебя есть выбор здесь, а у меня его нет. Я должна предоставить моему мужу наследника, независимо от условий.
– Что произойдет со мной? – спросила она. – Он... возьмет меня? Как будто тебя?
– Я не верю, что это будет также, нет, – сказала я тихо. – Но он не причинит тебе боли. Он будет нежным.
– Ты хочешь, чтобы я сделала это, Александра? – спросила Хэдли. – Ты хочешь... чтобы я родила ребенка... для тебя?
– Я должна позволить кому-то сделать это для меня, – сказала я, хотя едва могла услышать собственный голос. – Если я могла бы выбрать, то я бы предпочла тебя. Ты всегда была для меня как сестра, и если бы зависело от меня, и кто-то должен родить ребенка Бранфорда, когда я не могу, я хочу, чтобы это была ты.
Глубокие глаза Хэдли широко были распахнуты, когда она смотрела на меня, казалось еще задолго, как, казалось, она приняла решение.
– Я сделаю это, Александра, – сказала она. – Для тебя, моя сестра.
Наши руки снова обняли друг друга, и даже несмотря на слезы в наших глазах, в них совсем не было грусти. Мы сидели так какое-то время, прежде чем легкий стук в дверь прервал нас, и я открыла ее, чтобы увидеть Джанет, а ее лицо было мертвенно бледным, когда она смотрела на меня и Хэдли.
– Могу ли я что-то сделать для тебя? – спросила она спокойно. Я попросила, чтобы ужин доставили тебе в комнату в течение часа, но если есть еще что-нибудь, что тебе нужно? Я могу приготовить чай.
– Спасибо, Джанет, – сказала я. Глубоко вздохнула и посмотрела на Хэдли, которая все еще сидела и прятала лицо в ладонях. – Думаю, это будет лучше всего.
Джанет направилась к огню, чтобы приготовить чай, и я нова села рядом с Хэдли. Ее слезы уменьшились, но полностью не остановились, и я предложила ей платок, чтобы вытереть лицо.
– Леди Хэдли? – встала перед нами Джанет, склонив голову. Хэдли вздрогнула, когда услышала, как к ней обратились. – Я сделала это и для тебя. Леди Александра пьет его по утрам, и это может помочь успокоится.
Джанет с яркой улыбкой протянула чашку для Хэдли. Я узнала запах своего утреннего чая и была рада, что Джанет решила предложить тоже Хэдли. Я кивнула ей и Хэдли взяла горячую чашку из рук Джанет.
– Спасибо... Джанет, – сказала Хэдли. Она сделала глоток и ее брови нахмурились. – Необычный вкус.
– Нужно немного привыкнуть, – сказала я ей с улыбкой, – но мне он теперь очень нравится. Я не могу представить дни, когда я была без него.
Она сделала еще глоток, и откинулась на сиденье. Мы некоторое время молча говорили на более мирскую тему – того, что ей нужно было бы принести с собой из Хадебрана. Не прошло много времени, как посланник пришел, чтобы забрать ее в дорогу обратно в Хадебранд, чтобы попрощаться с ее домом.
Как только я смогла, то разыскала Королеву Сильверхельма. Окликнула ее, когда вошла в сад, осторожно шагая по заснеженной тропинке. Я добралась до нее быстро.
– Александра? – мягкий голос Суннивы разнесся над голыми деревьями в саду, и я посмотрел вверх, чтобы увидеть, как она кутается в плащ, когда она подошла. Я подошла к ней, и она махнула рукой на меня и велела мне сесть. Она села рядом со мной, и ее рука сразу же обняла меня. Я глубоко вздохнула и уткнулась лбом ей в плечо.