Замок-крепость приближался, вырастая и постепенно становясь все более реальным и… опасным? Почему я подумала именно так?
— Сколько их? — тихо спросила я, как будто боясь услышать ответ.
— Двенадцать. Двенадцать полноценных кранров, чтоб их Паргок на Дороге встретил…
— Кранр это сколько? — осмелела я, видя, что он все же отвечает на мои вопросы несмотря ни на что.
— Это охотник-наездник и его загонщик. Боевая тварюка, скачущая быстрее наших серров. И вот эти твари, обученные догнать и задержать, сейчас идут по нашему следу.
Мне стало не по себе. Почему-то словосочетание "Боевая тварюка" мне не понравилось, а развитое воображение нарисовало сразу кучу клыков, когтей, суперпрочную шкуру и груду мышц под ней. В общем, стандартный набор предрассудков, как оказалось потом. Но расспрашивать Крайфа мне перехотелось.
Хуже всего — ждать и догонять, говорят. Неправда. Хуже всего — убегать. Вот так, как мы. Драпать, зная, что где-то сзади за тобой несется Загонщик. Видеть, как приближается то, место, где тебя ждет спасение — и знать, что можешь не успеть туда добраться. А плюс к этому я чувствовала почему-то виновной в данной ситуации. Возможно, если бы я не оказалась на той дороге, если бы меня схватили бандиты — никто из тех, кто жил в селе не подвергался бы сейчас опасности. Какова вероятность того, что тот убитый беловолосый был послан найти именно меня? Или то была обычная разведка и то, что он меня увидел, заставило его рискнуть, раскрыть себя? Почему на мне одежда госпожи? И вообще, с какой стати все решили, что я мега-важная персона, которую надо беречь и лелеять? Нет, конечно, мне-то хорошо, что меня берегут и обо мне заботятся, но… это как-то непривычно. И еще… Я чувствовала себя так, как будто получала нехилый аванс за какую-то работу, смысл которой мне неизвестен. В общем, мне было не по себе.
Недостаток зрения я пыталась компенсировать слухом — но поняла, что тоже не особо успешно. Хлопанье плащей на ветру, дыхание серров, мое собственное сердцебиение… Я прикрыла глаза и постаралась сосчитать до ста, чтобы успокоиться. На шестидесяти семи сдавленный храп и тихая ругань Крайфа выветрили из моей головы все мысли. Я открыла глаза и увидела, что остальные фреи перестраивают свой порядок, смещаясь назад.
— Крайф? — тихо и чуть истерично спросила я.
— У нас первые потери, Анна. — с горечью сказал Крайф, прижимая меня к спине коня. — Они слишком быстрые.
Я прокрутила колечко на пальце. Отчаянно захотелось разреветься. Прикусив губу, я прикинула, сколько нам осталось до замка. Далеко… не успеем…
— Если я спрыгну — пообещай мне продолжить путь вперед. Поняла?
— Нет! Я не хочу…
— Ты хочешь, чтобы его смерть была бесполезной? Чтобы мы погибли просто так?
— Я вообще не хочу, чтобы вы погибали! — на грани истерики сказала я.
— Прекрати. Мы воины. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит.
Я понимала. Но не принимала. Я не хотела этой потери. Я… Я трусливо боялась принять такой дар. Они — не боялись отдать мне его — а я боялась. Чувствовать ответственность за то, что осталась жить, а они — нет. Я не хотела этого.
— Анна, ты не перестаешь меня удивлять. Я слышал, что те, кого увели, очень часто становятся другими, но чтобы настолько… Хотел бы я увидеть твоего господина… Звезды, как бы я хотел, чтобы тебе повезло с ним…
— Почему ты так уверен, что у меня есть господин?
— Так твои сережки…
Ещё один вскрик — и мы замолчали. Фреи перестроились снова, прикрывая нас с Крайфом. Замок приближался, на мой взгляд, слишком медленно. Да, я уже видела высоченную громадину этого замка и могла разглядеть на стене бойницы и башенки, но… Нас было уже только пятеро, включая меня. А учитывая скорость, с которой твари догоняли нас… "Неужели из замка никто не может выслать отряд нам на помощь? Или эти твари настолько сильны, что от них можно спрятаться только за стенами?"
Я увидела, как ворота замка опускаются. И услышала ещё один вскрик. Я чувствовала, как устал серр. Его ребра ходили под моими ногами часто и сильно, как будто тот задыхался. Я видела, как навстречу нам из замка выезжает отряд — и от сердца отлегло. Крик. У меня из глаз потекли слезы. Двое, нас осталось лишь двое — а до отряда ещё минут пять нашего скача. Едем молча, Крайф то и дело оборачивается назад. А потом пробормотав что-то, всовывает мне вожжи в руки и лихо соскакивает. Коняка воспряла духом и побежала чуть резвее. Я разревелась уже в голос, подгоняя бедного зверя навстречу отряду из замка. И тут я почувствовала, как на мою спину сзади приземляется кто-то. Я истошно завопила, поняв, что что-то заползает мне под капюшон и облепляет все лицо, перетекает на шею, спину… Я поняла, что не могу двигаться и начала заваливаться вперед. "Не успела…" — подумала я, переставая различать что-либо вокруг себя и медленно погружаясь в небытие.
* * *Пробуждение было долгим. Сначала пришли тактильные чувства. Я поняла, что я лежу, что лежу на… больше упругом, чем мягком, кожа чувствует мягкую нескользящую ткань, правда, голова и плечи чувствовали свежий воздух, а не ткань. Потом включился слух. Шуршание ткани, какой-то тихий шум, абсолютно непонятный, мое дыхание. Запахи. Приятные ароматы, свежий воздух, тонкие ароматы цветов, почему-то хлеба и молока, чистые и успокаивающие.
Следующими включились мысли. Я вспомнила произошедшее, вспомнила Крайфа и Таэйра, погибших фреев, боевых тварей, дикую скачку… И открыла глаза, полные слез. И в тот момент мне было абсолютно все равно, где я нахожусь, у трайров или у утваров. Плакала я тихо, без рыданий, просто лежа на кровати позволяла слезам течь из глаз по моему лицу. Моя привычная тихая истерика. Значит, я жива. Значит, я снова должна найти какую-нибудь цель и к ней стремится. Какая у меня может быть цель? Да понять, что вообще тут происходит и как выбраться маленькой изюминке из миски с манной кашей.
Истерика закончилась также как и началась. Внезапно. Просто слезы перестали течь из глаз и я смогла нормально рассмотреть то, где я оказалась. Комнатка оказалась небольшой, совсем небольшой, но уютной и имела всего три стены, одна из которых была скругленной. Не то, чтобы особо светлой — но и не темным склепом. Стены, пол, потолок — каменные. Дубовая дверь. Деревянный комод для одежды, над которым висело зеркало, секретер для письма, прикроватная тумба с канделябром на три свечи, толстый ковер на полу, небольшой столик и уютное кресло рядом с ним, сразу за комодом. Плотный балдахин был привязан к стойкам кровати, полупрозрачные гардины закрывали три узких окна, плотные шторы тоже имелись, но были сейчас открыты. Учитывая то, как ветер раскачивал занавески, окна были скорее бойницами и стеклить их не стали. Замок. Одна из башен. Откинув тонкое одеяло, я встала. Тайра, в которой я была сейчас, явно была не моей: сидела кое-как и была сделана из более грубого полотна.
Я расстроилась. Мне нравилась моя одежда. Я не могла объяснить, почему я бы сейчас ни за что не сменила свой тор и вайну не то, что на платье от кутюр, даже на самые удобные джинсы с курткой. И если бы они были потеряны для меня… Я проверила наличие драгоценностей — и с облегчением вздохнула. Все было на месте. Вполне возможно, что меня просто переодели после… Я задержала дыхание, вспоминая о том, как почувствовала… тварь…
В дубовую дверь постучали и спустя пару мгновений вошли. Девушка, одетая в тот же селянский сарафан, держала на руках мои вещи. Положив их на сунук-пуфик у спинки кровати, она заправила постель, шустренько прикрыла её покрывалом и, поклонившись, вышла. Я проверила всю одежду: целехонька. Чистая, выглаженная, аж хрустящая. Я улыбнулась, скидывая грубую тойру и ныряя рыбкой в свою, мягкую и такую родную. Вайна, затем тор. Улыбнувшись, я посмотрела на себя в зеркало. И ахнула: мои волосы теперь не были крашеными в гранатовый с перьями рубинового и золотистого. Они БЫЛИ такими. Поймите меня правильно, крашусь я редко, волосы растут быстро и поэтому у меня почти всегда при корнях были видны натуральные темно-русые волосы. Теперь же этого русого было и не видать. Интересно, они были такими с самого моего появления или после вчерашней скачки такими стали? Ведь в деревне я так и не смогла посмотреть на себя: зеркал там не было. Знать бы мне, чем мне грозит этот цвет…