– Пока нет, но я приехал учиться, я буду много учиться.
– Ладно, поехали домой, будем тебя учить, – Яков Михайлович первый раз открыл рот. – Ты надолго приехал?
– Вообще-то на полгода, но я вас не стесню. Я в гостинице жить буду или квартиру сниму. Может быть, куда-нибудь на работу устроюсь.
– Ага, в «Макдоналдс» или в KFC. Картошку будешь по пакетикам расфасовывать. Можно еще на бензоколонку. Мать, что, тебе не говорила, что в России все немножко не так, как в Америке? – Лена разозлилась. – Маман могла бы проинструктировать братишку. Или у нее там, в Америке, мозги набекрень съехали?
– Лена, хватит шутить. Учить тебя, Миша, буду я, твой дедушка. У меня нервы крепче, чем у Яши. Жить будешь у нас, со мной в одной комнате. К сожалению, другого варианта предложить не сможем. Можно, конечно, еще на кухне спать, но это уже крайний случай.
– Я могу к Лизке переехать, у нее свободная комната есть. Мое присутствие им с Митькой трахаться не мешает, – Лена разозлилась.
– Лена, вульгарность тебе не к лицу. Что о тебе Майкл подумает? Как-нибудь разместимся, я могу с отцом в одной комнате жить, а в моей – пусть живет Майкл, – Яков Михайлович явно забеспокоился, что Лена может его бросить один на один с сыночком.
Лена внутренне улыбнулась и стала придумывать, как интеллигентно отвязаться от брата, если он решит сопроводить ее на прогулке с собаками. Георгий еще вчера забил ей стрелку на сегодняшний вечер.
19
Майкл вздохнул с облегчением. Он очень боялся, что отец не захочет его знать. Удивительно, что его сразу же пригласили жить в семье. В Штатах это не принято. У взрослых детей должна быть своя жизнь. На всякий случай в рюкзаке у Майкла был надувной матрас: он боялся, что ночевать придется где-нибудь под мостом. Спать на кухне по сравнению с мостом – это большая удача. Конечно, у Майкла есть деньги на гостиницу, но о них никто, даже мать, не знает, и это хорошо, более того, правильно!
Сколько себя Майкл помнит, столько он был предоставлен самому себе. Ни мать, ни Ник, материн муж, к нему не лезли. Пока был маленький, мать без конца нанимала бебиситтеров, чтобы они за ребенком приглядывали. Майкл не дурак, он быстро с этими ситтерами достиг взаимопонимания: они его не трогают, а он – их. Каждый занимался своим делом. Единственное, что полезного сделала мать, – это определила Майкла в школу, где математику поглубже учили. Сильно ему это помогло, когда в университет поступал. Ник хотел, чтобы он в бизнес пошел, в свою фирму хотел определить. Но Майкл – ни в какую. Только в университет на физику и математику. Тогда-то он и услышал, как мать сказала Нику: «Против генов не попрешь!» – и впервые задумался, правда ли, что мать и отец у него родные. На Ника Майкл был совершенно не похож.
Где-то через год к матери приехала из России подруга Татьяна. Майкл сумел их разговор с матерью подслушать, постараться пришлось. Татьяна показала матери фотографию какой-то девчонки, а мать – сразу в слезы:
– Такая большая выросла! На меня похожа!
Майкл сроду не видел, чтобы мать плакала, а тут – в три ручья. Татьяна стала уговаривать мать в Россию вернуться, а мать заладила:
– Не могу, Яшка не простит. Про Мишку ничего ему не сказала! Убьет, если узнает!
Майкл очень хорошо запомнил аргументы Татьяны. Во-первых, Яшка добрый, во-вторых, мать любит, в-третьих, мать Майкла Мишкой назвала, это какая-то такая традиция у Якова в семье, в-четвертых, Мишке – Майклу – нужен Яшка, т. к. Полянский в физике – гений.
Вот это да! Майкл сразу полез в Интернет, а там полно ссылок. Перво-наперво нашел фотографию Якова, поставил зеркало рядом с компьютером, посмотрел: сходство присутствует однозначно. На одной фотографии рука Якова видна, а там, на мизинце, – такое же родимое пятно, как у Майкла! У Майкла тогда все в голове помутилось.
Оставаться в одном доме с матерью и Ником не было сил, поэтому Майкл сразу же из дома ушел и два дня под мостом просидел. Матери СМС отправил, что на экскурсию уехал. Два дня сидел, думал. Сначала на мать сильно злился. Какое она право имела его с родным отцом разлучить?! Потом решил, что надо в Россию лететь, хоть издали на отца посмотреть. Посмотреть, а там уже решать, что делать дальше. Сказано – сделано. Майкл сам бебиситтером устроился, денег подзаработал, матери сказал, что летит в Италию, и отчалил. В Италию пришлось заехать, время там Майкл терять не стал. Прикупил фотки у тамошнего фотографа, чтобы перед матерью отчитаться, – и в Россию. Институт отца Майкл нашел быстро и засел в засаде. Два дня рядом с институтом просидел, но отца все же дождался. Как только живьем Якова увидел, все сомнения отпали: его это отец, его. Майкл за отцом проследил и узнал, где он живет. А рядом с отцовским домом Майкла еще один сюрприз поджидал – сестра и дед. Они отца на скамеечке у подъезда ждали, куда-то вместе ехать собрались. Сестра очень на мать похожа, голову, когда слушает, поворачивает точь-в-точь, как мать, а у деда на руке – тоже родимое пятно. Отец сестру поцеловал, Леночкой назвал. Мать никогда Майкла просто так не целовала, только по большим праздникам. Майкл уже хотел подойти к отцу, но ноги отказались идти, а язык прилип ко рту. Майкл оказался трусом… Долго он потом себя за это ругал. Ни матери, ни Нику про свою поездку и встречу с отцом Майкл ничего не рассказал.