-- Есть час вздремнуть! - боец в момент залетел на освободившееся место и обняв винтовку моментально уснул.
Тем временем младший лейтенант НКВД Александр Ермолаев старался привести сонные мысли в порядок. Канонада на западе утихла, однако как бы в противовес идущей с востока полоске рассвета, та часть неба щерилась черно-алыми отсветами пожаров. Вспомнился командир третьего дивизиона Иван Богданов, который провожая комиссарскую полуторку и умудрившись добиться согласия сопроводить часть подвод с ранеными, все повторял "Снаряды кончаются, ты уж скажи им пусть снарядов подбросят". Вспомнился приказ 18-му артполку "С данных огневых позиций не отходить. К вам будет послано подкрепление пехоты", продублированный в том числе и с его Александра участием. Что выехать из города удалось за час до темноты, а поскольку зажигать фары и неспешно тащиться сопровождая три конные подводы по дороге часто обстреливаемой авиацией противника и опасаясь передовых групп немцев было равносильно самоубийству, сьехав пару верст с дороги заночевали в деревеньки со странным названием Подопхаи. Впереди еще 30 верст и выдвигаться надо рано, едва водитель сможет различать дорогу.
-- Коваленко -- он обойдя машину слегка пихнул крайнего бойца.
-- Я, товарищ комиссар. - Пробурчал тот не потрудившись не только пошевелиться, но даже пилотку с лица стащить.
Вот же поганец. Нет понятно что стойки смирно и положенных по уставу трех строевых шагов Ермолаев не ждал, ну хоть пилотку то с ряхи стащил бы и глаза открыл. И не боится же страшных НКВДщных петлиц. Впрочем кому они нужны эти строевые шаги, забот и без этого хватает.
-- Через час выезжаем, собрать фляжки, ведра, все что есть и наполнить водой, у селян спроси чтонибуть. Но чтоб именно спросил. Скажешь нам ехать далеко -- раненых поить надо будет. Потом поднимай всех. Кузов оборудовать под перевозку ран-больных.
-- Так не влезут же! - вот тут боец откинул пилотку приподнялся и удивленно уставился на командира.
-- Выполнять. - Александр и сам понимал что усадить на полуторку четверых бойцов, двух санитарок и двенадцать раненых задачка непростая, да и растрясет больных, но другого выхода уже не видел.
-- А завтрак когда?
-- Если за час не соберетесь, то немцы завтрак принесут.
-- Есть час на сборы! Ненадобно нам немецких завтраков, у нас вон и сало есть, селянки вчера угостили, чтоб значит фашисту не досталось. И хлеба найдем, вон яблонька сочная, не переживайте товарищ комиссар -- все будет готово.
Александр направился к стоящим в ряд пяти телегам, на которых из зоны боев вывозили остатки разбомбленного госпиталя. Две измученные девчонки санитарки и уставший, казалось не спавший с начала войны хирург, земляк Ленинградец. Нужно было убедить упрямого медика переложить раненых в машину и оставив лошадей селянам двигаться максимально быстро. Впрочем если будет налет, то спасти лежачих будет сложно. Оставлять же раненых в деревне было опасно, он точно знал, оккупированные села будут осмотрены и укрывающих, раненых, жителей расстреливают без суда. О том как вести себя деревенским если в деревню войдут немцы, он вчера перед сном долго разговаривал с председателем соседнего колхоза заехавшим сюда привезя жену в дом матери. И хоть Борисыч, как тот просил себя называть, сам до половины додумался своим практичным деревенским умом, разговаривали они долго. На совет покинуть колхоз и вступив в армию отойти к местам сбора, тот отмахнулся заявив что не бросит в беде своих людей, несмотря на то что коммунист и неприязнь фашистов к партийным осознает.
Доктор уже суетился вокруг раненых, меняя повязки. Одна из сестричек сматывала развешанные на просушку бинты, другая ассистировала.
-Аааа, Александр Владимирочич, доброе утро голубчик. - Александр поморщился, потомственный врач Белозерцев иногда в беседе вставлял словечки от которых нормальному советскому гражданину становилось не по себе. Одно только " милостевый государь" при знакомстве, едва не превратило все в конфликт. Но то как самоотвержено Евгений Михайлович оберегал и выхаживал своих пациентов говорило за себя.
-Доброе. - Александр ответил на приветствие не-то с вопросительной, не то с подозрительной интонацией, впрочем ехидничать не стал и сразу перешел к делу.
Как оказалось двое раненых за ночь скончались и размещать в машине нужно будет только десятерых больных из которых трое смогут двигаться сидя. Две щупленькие девчонки много места не займут. Оценив предусмотрительность старлея распорядившегося запастись водой и обсудив способы эвакуации раненых с машины в случае налета, они уже собирались расходиться и руководить сборами, как вдруг какой-то мужичек прикативший в центр деревеньки на велосипеде, стал тренькать в звонок, бить палкой в пустое ведро и переодически кричать что-то типо " Сюда! Все сюда!"
-- Это что за фокусы? - Недоуменно пробормотал доктор, моя руки в припасенном ведре с водой.
-- Пойдем Евгений Михайлович. Это либо по твоей специальности, либо по моей. Или свихнувшийся, или паникер, сабботажник. - Александр поправил кобуру с пистолетом и неособо удивляясь, доводилось и не такое видывать в предфронтовых зонах, зашагал к велосипедисту.
Встревоженные жители, явно не сомкнувшие за ночь глаз быстро окружали горлопана. В деревнях такое часто доводилось наблюдать, вроде все при деле, улица пустая, а стоит погреметь и покричать и не пройдет пяти минут как все село вокруг стоит и внимают. Деревенские послушать всегда с охоткой, вот только послушают, послушают, а сделают по своему. Это Александр тоже знал, еще с тех времен когда совсем молодым выпускником ездил в составе агит-поезда разьясняя селянам о необходимости коллективного хозяйства. Слушать слушали, а скотину били и за копейки на рынок везли, лишь бы в колхозы не сдавать животинку.
-- ...Безопасное место, там вы сможете безбоязненно дождаться возвращения красной армии и вернуться к своим домам. Брать с собой только самое необходимое и инструмент, место там глухое. Нет ничего далеко нести не придется, Кур, коз, поросят, берите -- но крупную скотину нет. Агрепина ну что ты мелиш, борька твой сорок пудов поди весит, и ходит то ели ели. Ласковый? Кто ласковый? А кто чуть не сожрал соседскую шавку когда та в свинарник за кашей полезла? Нет уж пусть на немца тут охотится.
-- Это что за деятель? - Александр легонько толкнул в бок Борисыча.
-- Так эт Мольнар. Егор. Вон его дом. - и председатель махнул рукой в старую рубленную избу и стоящий рядом не то амбар, не то огромный сарай. - Он в город за женой поехал, угораздило же ее за матерью третьего дня уехать. Вот вернулся, пробраться не смог. Говорит собирай деревня вещи -- спрячу вас от фашистов.
-- Дурачок ваш местный?
-- Да ну, скажешь тоже,он то с женой лет пять назад приехал, на заработках в столице был. И с тех пор у нас в колхозе, почитай самый важный механник, руки золотые.
-- Тогда какого черта он тут вытворяет, - пробурчал комиссар и уже к велосипедисту -- Эй, товарищ, подойдите.
Деревенские шустро отхлынули в сторонку и начали обсуждать услышанное. Некоторые бабы отправились явно собирать скарб, как там еще власть решит, дело не понятное. Но собрать вещи и удобно сложить у выхода не помешает. Особых споров слушать ли горлопана небыло, видимо доверяли местные Мольнару, хотя может и страх, ожидание оккупации и крушение надежд что все обойдется тоже свою роль сыграли.
- Что это вы товарищ тут за агитацию развели? - отойдя почти к самым подводам с ранеными начал комиссар? - Или партизанский отряд собираете из баб, стариков и детей? Что за самоуправство и почему не согласованно с властями. Назовитесь!
Последнии фразы Александр практически прорычал в лицо мужечку. Это часто срабатывало, от спокойной беседы, вдруг перейти в рев. Но не тут то было, агитатор по прежнему с доброй, да черт возьми именно доброй, не ехидной, не снисходительной, не с рассеянной, а именно с доброй улыбкой смотрел на старлея.