-- Мольнар Егор. Жителей села провожу в безопасное место. Никто там не станет угрожать. Там безопасно. Вы поможете им. С вами селяне будут еще в большей безопасности.
Чем дольше этот человек говорил ему, тем спокойнее становилось на душе у Александра. Рука, в начале разговора сжимавшая пистолет, расслабленно опустилась вдоль тела. Накатила волна тепла и доверия. Взгляд этого человека казалось втягивал в себя волю и злость, но так же забирал усталость и тоску которая поселилась внутри подпитываемая картинами ужасов войны.
-- Вы свою задачу выполнить не сможете сейчас. На дорогах немцы, вам не прорваться к Ельне. Пройдете с селянами и когда будет спокойнее я вас выведу. Поможете людям обустроиться. Тут вы видите старики, бабы, дети. Вы им поможете.
Старлей пробовал разозлиться, чтоб скинуть с себя эту ватную умиротворенность, отвести взгляд от бездонных глаз Мольнера. В конце концов у него приказ, у него раненые, которых надо довести до госпиталя. Толи последнюю мысль он произнес вслух, а может это было очивидно, но Егор продолжал.
-- Больных возьмете с собой, там они поправятся. - Оказывается они уже шли около обозов и тот клал на грудь каждому раненому руку. Остановившись около двух самых тяжелых он с сожелением продолжил. - не всех. Этих двоих оставите тут. Я позабочусь о них.
-- Я не брошу ниодного пациента -- вдруг встрепенулся доктор, тоже како-то неестественно заторможенный и расслабленный.
-- Это больше не пациенты. - тот положил ладони на лоб сначало одному бойцу, затем второму. - Собирайтесь, у нас есть пол часа.
Повернувшись он зашагал сново к селянам и в пару фраз разогнал всех собирать вещи. Пока он уходил и доктор и Александр смотрели в след не имея сил шелохнуться. Потом ярость вернулась, старлей выхватил пистолет, какое-то время смотрел вслед странному человеку, затем зло сплюнув повернулся к машине.
-- Стародубцев! Машину заводи! Подгоняй сюда, грузимся и выезжаем!
Бойцы удивленные внезапной раздражительностью командира засуетились.
-- Они мертвы -- как-то рассеянно прозвучало за спиной. Обернувшись Александр увидел что два бойца пару минут назад находившиеся на грани жизни и метавшиеся в болезненном бреду затихли и на измученных лицах появилось упокоенное выражение. Маска.
Отъезд задержали еще на двадцать минут, отведенных на то чтоб вырыть неглубокую братскую могилку где и похоронить четверых ушедших раненых. Взять с председателя обещание что бойцов по возможности перезахоронят и погрузить в кузов оставшихся. Машина тронулась, но преодолеть дорогу было не так просто. Около того дома на который показывал староста собралось все село. Пол сотни человек, пяток коров, козы, тюки, мешки. Детвора ревела не переставая, дети чуть постарше, нагруженные в половину своего роста пытались утешать младших. Вспомнилась колонна беженцев под Киевом. Завывание вражеской авиации. Бессильная злоба, дикая, затуманивающая, до боли в груди. Какая-то тетка державшая на спине мешок в котором что-то хрюкало и визжало. И явно не в один голос. Освобожденные доктором телеги селяне тоже пригнали сюда и набили их под маковку.
-- Товарищ комиссар посигналить? - водитель рассеянно смотрел на этот затор и прикидывал как обьехать селян.
Ермолаев не собирался идти вместе с чертовым Мольнером. Он четко решил что если этот странный тип подойдет еще раз то он прострелит ему ногу. Но сейчас видя это жалкое зрелище, в котором дети держащиеся друг за друга мал-мала-меньше, с надеждой идут в неизвестное безопасное место. Как в людях мысленно смирившихся с приходом врага вдруг начинает теплиться надежда. Тоска отступившая под взглядом незнакомца начала возвращаться вновь. Доктор сидел рядом в кабине и молчал. Молчал так показательно, что Александр скрипнул зубами.
-- Отделение спешится! Принять часть поклажи у населения, детвору в кузов, потеснятся. - Даже отсюда с двух десятков метров он увидел как ему улыбнулся чертов горлопан и стал открывать ворота амбара.
Его бойцы уже через минуту подсаживали детвору в кузов. Он и сам потянул руки к исхудавшей, изможденной женщине и принял у нее маленькую, щуплую, девочку лет семи.
-- Как тебя звать милая?
-- Настя. А вы нас защитите дядя солдат?
-- Конечно дорогая, для того солдаты и нужны. - Он сглотнув комок протянул ребенка принимающему в кузове доктору. Девочка болезненно ойкнула, но сразу же собралась и стиснув куклу присела на место. Белозерцев еще несколько минут повозился с девочкой, незаметно оглядев ее руки, шею. Перекинулся с ней парой слов и нахмуренный спрыгнул с машины. Подойдя к матери вежливо поздоровался и уточнил чем болеет девочка. Беззвучно плача, женщина обьяснила что зимой у ребенка обнаружили лейкимию и врачи только развели руками. А теперь еще война. Бедная мать находилась на грани. Оставив врача успокаивать мать, Александр направился к Егору.
-- Будет тяжело. - Рассеянно улыбнувшись проговорил тот когда комиссар прошел в амбар. - Ну ничего. Зато так будет правильно.
Старлей не понял к кому это относилось. То ли что будет тяжело идти, то ли что там будет тяжело. Оглядевшись он сообразил что огромный амбар на самом деле пуст, лишь у сены возвышается большой камень. Мольнер совершенно не удивился решению Ермолаева присоедениться к ним. И занимался тем что пытался втолковать какой-то бабе что три мешка угля брать не надо с собой. Затем отведя в сторону комиссара обьяснил.
-- Сейчас я открою проход и вы по два три человека будете туда идти. Ничему не удивляйтесь. И солдаты пусть поддерживают порядок. Сначало люди с вещами, потом телеги, потом машина. У нас мало времени, поэтому нужен порядок и четкое выполнение правил -- прошел и в сторону, освобождая путь. Председатель пойдет первым и будет наводить порядок там.
И опять этот странный человек не дав ничего уточнить ушел, направившись к селянам которые тащили плуг. Александру оставалось только идти ставить боевую задачу отделению. Бойцы выслушали, тоже ничего не поняли.
-- Так это, товарищ комиссар, тут что люк под землю? Бункер вроде как?
-- Незнаю Алешенька. Незнаю. - задумчиво проговорил Ермолаев.
-- Эмм. Так я это. Семен! Красноармеец Коваленко!
-- Да какая разница. - все так же негромко и задумчиво.
-- Виноват! Товарищ старший лейтенант! Исправлюсь!
Урезонить хохмача Александр не успел, в центре амбара полыхнуло белым пламенем, запахло как после грозы и отварилось окно . Окно ведущее на полянку у леса расцвеченного теплыми цветами августовского рассвета. Мирными цветами. Стало очень тихо. Кажется даже поросята в мешке у дородной тетки перестали визжать, все в изумлении таращились в такое чудо. Вперед вышел Борисыч. Постоял, размашисто перекрестился и шагнул вперед. Общий выдох пронесся в едином порыве, но никто не шелохнулся. Борисыч отчетливо видимый на той стороне помахал рукой. Из толпы селян, протиснувшись между ног, копыт и колес выскочила маленькая собачонка, тявкнула и без сомнений сиганула к председателю. Закружилась по полянке уткнув в землю остренькую мордочку, вбирая чутким носом запахи нового места.
-- Ну че мы, глупее Жульки? - вышедшая из толпы тетка поудобнее ухватила за руку мальчонку, закинула мешок с поросятами на спину и направилась к проходу.
***
Доктор продолжал рассказывать а я сидел и тихо обалдевал.