Переговорщик из меня вообще-то так себе. В этом опять же отличался Очкарик (что-то последнее время я слишком часто вспоминаю, в каких областях он отличался). Папа всегда говорил мне, что лучший аргумент при переговорах — хвостом по рогам и зубами в горло. А там уже можно не торопясь уточнять позицию. Его лично этот метод ни разу не подводил — именно так он обзавёлся своим гаремом и данниками-квагготами. Да и я сам неоднократно проводил переговоры таким образом — и для семьи, и лично для себя. Вот только это было раньше, чем я познакомился с Го Гином, Бафометом и Нигилантом. Сейчас уверенность в дипломатии хвоста и морозного выдоха у меня заметно поубавилась.
— Э… ну привет, — вряд ли даже при желании можно придумать более убогую вступительную фразу. — Меня зовут Торангэлит, а тебя?
Ответом мне стал яростный рёв вместе со струёй пламени. Уклоняться я не стал — на таком расстоянии оно для меня не опаснее тёплого ветерка.
Ладно, попробуем чуть более весомые аргументы…
Я резко заработал крыльями, набирая высоту. Драконица попыталась за мной погнаться, но куда там — в скороподъёмности она уступала мне просто фатально, я легко держался на триста метров выше. Конечно, это пока — по мере падения плотности воздуха с высотой ситуация может измениться. Нельзя исключать, что для стратосферы её крылья подходят лучше. Но я не собирался удирать так далеко. Мне нужно было только, чтобы Пламенная оказалась непосредственно подо мной. Добившись этой позиции, я сложил крылья и спикировал вниз, как коршун на добычу.
Встретить меня она успела только одним выдохом, от которого я без труда увернулся — дышать вертикально вверх, одновременно удерживая равновесие крыльями, вообще не очень легко, по себе знаю. Я отлично видел, куда она целится, и лёгкого движения хвостом было достаточно, чтобы сместиться на десяток метров в сторону при такой плотности набегающего воздушного потока.
При известной удаче на этом бой можно было вообще и закончить — полоснуть когтями по шее на пролёте, там, где крупные сосуды — и просто смотреть, как противник падает вниз, захлёбываясь кровью и огнём. Но я полагаться на удачу не хотел, да и надежда решить дело миром ещё оставалась. Поэтому ударил не когтями по шее, а хвостом по носу — безвредно, но весьма болезненно и обидно. Папа научил.
Драконица взвыла, перекинулась через голову, бессмысленно колотя лапами по воздуху. В целом запаха Дикой Магии я в ней не чувствовал, так что настроение изрядно поднялось. Без колдовства всё решает чистая физподготовка, а она у меня уже явно видно, что лучше. Да, противник чисто физически сильнее, его чешуя прочнее, огненное дыхание гораздо губительнее… но это всё могло бы сыграть где-нибудь в узком горном тоннеле. В воздухе у неё против меня шансов нет, если я тупить не буду.
— Слушай, — проваливаюсь вниз, пропуская очередной огненный выдох над головой. — Может я не самым лучшим образом начал, но всё-таки… Я не горю желанием тебя убивать, я вообще не горю, в отличие от некоторых. Может всё-таки остынешь немного? Я правда хочу просто поговорить.
Забыть драконий язык невозможно. Это люди, если вырастают дикарями, могут не говорить вообще ни на каком языке. Потому что они хранят знания только в голове. Дракон, сколь бы ни деградировал, всегда будет понимать эту речь, потому что она у нас в крови, она суть нашей магии, нашей природы. Даже совсем дикие виверны, в которых драконьей крови ничтожная капля, всё равно мою речь поймут. Ответить не смогут — но поймут. И если я скажу им «Стой» — остановятся.
А эта самка явно не выродившийся потомок от нашей крови в десятом поколении. Её выдохи достаточно сильны, чтобы даже папа зауважал. Её чешуя крепче, чем у любого из нашей семьи (я могу ВРЕМЕННО укрепить своё тело магией, чтобы превзойти её в показателях защиты, но в пассивной защите — я против неё сынок). Значит и разум, и речь в ней не должны так сильно ослабнуть.
Вместо этого она снова пытается меня атаковать, на этот раз тараном. Это не так глупо, как кажется… За счёт подавляющего превосходства в массе её удар достаточно силён, а за счёт небольшого превосходства в высоте — достаточно быстр. И главное, простое уклонение тут не поможет — на любом направлении меня встретит дополнительный удар. Буду уходить вверх — попаду под передние лапы или челюсти, вниз — под задние лапы или хвост, вбок — под крыло. Именно на этом приёме меня поймала однажды мама в тренировочном воздушном бою, когда я был ещё совсем маленьким.
Поэтому я и не стал пытаться уходить. Вместо этого я сгруппировался и нанёс встречный удар почти в центр тела противника — рогами в относительно мягкий живот. Чешую я не пробил, но дыхание из Пламенной выбил — она невольно согнулась, кашляя огнём, и рухнула на сотню метров вниз, увлекая и меня туда же своей массой. Я оттолкнулся от неё передними лапами, обогнал в падении на пару десятков метров, после чего расправил крылья и выровнялся, уходя с её траектории падения. Ей удалось сделать то же самое только почти на полторы сотни метров ниже.