Именно усталостью я могу объяснить тот факт, что не сразу заметила — некоторые трупы убитых нами тварюшек начали исчезать. Не гнить, не разлагаться, не взрываться… просто пропадать. Только что лежал трупик здесь, дожидался сородичей, которые его сгрызут (тварюшки совершенно не брезговали каннибализмом, хотя заживо друг друга вроде не грызли, но убитых утилизировали почти мгновенно), а в следующую секунду его нет, и даже монстрики недоумевающе озираются — где вкусная еда?
Сначала пропадали самые мелкие и слабые, потом это перекинулось и на отожравшихся, тех что были с эльфа ростом. А ещё позже самые глазастые разведчики, которых я припрягла следить за этим странным явлением, обратили внимание, что теперь пропадают и живые. Но ни с кем из наших этого не случалось. С дикими лесными монстрами, некоторые из которых всё ещё пытались огрызаться (большинство уже сбежало, немногих убили пришельцы) — тоже, насколько мы могли судить.
У нас объявился невидимый союзник? Это, конечно, хорошо, но очень уж подозрительно. Потери тварюшек от его действий, даже когда он перестал уничтожать (или похищать?) тушки убитых и взялся за живых, всё равно оставались в пределах статистической погрешности. Где-то пять-десять из каждой тысячи… Больше похоже, что какой-то заклинатель решил поживиться за наш счёт. Да пусть его, мне, как, думаю, и всей армии, не жалко… Пока не мешает — пусть собирает, сколько хочет. Но что же это за магия удивительная, что способна скрыться от эльфийского глаза? Пусть даже мы сейчас заняты в основном другим, и нормальные поисковые заклинания плести просто некогда, да и маны жалко… Но всё-таки эльф в лесу никогда не бывает слеп!
— Не обращайте внимания, — посоветовала я солдатам. — Просто меняйте цель, если выбранная вами исчезает. Кто бы это ни делал — если он хочет сохранить тайну, это его право. Сейчас нам даже помощь Теократии пришлась бы к месту…
Произнесла и зажала себе рот рукой. Вроде бы одно из Писаний Теократии как раз специализируется на невидимости… С другой стороны, вряд ли они бы удержались от возможности убить парочку эльфов, если бы это была их операция. Между тем, наши потери оставались очень небольшими и причина смерти каждого из потерянных в этом бою воинов была командирам известна. Зубы тварюшек, несчастные случаи, пару раз даже дружественный огонь… но ни разу — от методов, используемых людьми. И без вести тоже никто не пропал пока.
Ночью мне снилось что-то чрезвычайно важное, но утром я никак не могла вспомнить, что именно. Впрочем, скорее всего, ощущение важности было ложным. Мало ли какой бред может присниться, когда вырубаешься на четыре часа в сутки, и то урывками… Но то, что приближалось ко мне, когда я открыла глаза, определённо незначительной мелочью не было, несмотря на крошечные размеры.
Женская фигурка размером с ладонь, собранная из сухих веточек, с горящим в грудной клетке и голове зеленоватым свечением. Спригган, Неблагая Фея. Они-то здесь что делают? Шум и разрушения, производимые тварями Волны, должны были давно или прогнать всех фейри из этой части леса, или наоборот, разозлить и вынудить вступить в бой. Но до нас им в обоих случаях дела быть не должно — мы сами фейской крови и знаем, как вести себя в лесу, чтобы их не провоцировать. Но спригган явно спешил именно ко мне. Я замерла, вспоминая всё, что учила о поведении и этикете фейри. В принципе одиночный спригган не так опасен, я с ним бы справилась, дойди дело до драки, но во-первых, кто знает, сколько тут поблизости его сородичей, во-вторых, спригганы часто входят в свиту более могущественных Неблагих фейри, а в-третьих, драка с волшебным народом в разгар Волны была нам меньше всего нужна.
Поклон я вроде бы выполнила правильно, но произнести слова приветствия не успела — на меня прыгнула очередная зубастая тварюшка и пришлось отбросить весь этикет, чтобы располовинить её мечом. А когда снова обернулась к сприггану, тот уже стоял прямо передо мной и двумя ручками-веточками протягивал мне ягоду земляники, блестящую неестественно яркими капельками росы.
Я прекрасно знала, что из рук фейри нельзя принимать никакой еды, если не хочешь оказаться втянутым в их замысловатые интриги на ближайшую пару вечностей. Угощение — самый простой и часто используемый ими способ зачарования смертных. Но почему-то моя рука сама протянулась навстречу и взяв у сприггана ягоду, отправила её в рот. В тот момент это мне казалось вполне естественным и очевидным шагом. Я же не хотела обижать Доброго Соседа, а отказ от угощения — большая обида. Что с Неблагим Двором это вообще так не работает, у меня почему-то напрочь вылетело из головы. Какая-то форма контроля разума, но с такой я в жизни не встречалась…