— Персональный Призыв не помогает против запечатывания, — заметил Табула, слушавший нас до этого молча.
— Я помню, — холодно ответил я. — Но ритуал запечатывания для архидемона сотого уровня без знания Истинного имени длится далеко не одну минуту. У Демиурга будет много способов его сорвать, а если ни один не сработает — плейншифтиться обратно в наш мир или на крайний случай опять же самоубиться.
— Ладно, — хмуро сказал Ульберт. — Посмотрим, что из этого выйдет, но если не сработает… я с тебя ещё спрошу за твои советы!
Он взял Ступу, Пест и Кольцо и цокая копытами, потопал к выходу из сокровищницы, воняя серой и аурой чистого зла.
— Ты его зацепил, — заметил Табула Смарагдина. — Довольно болезненно.
— Я ему не нянька, а он уже не школьник. Меня тоже много кто больно зацепил, но я по этому поводу истерик не устраиваю.
— Не устраиваешь благодаря моей менталистике.
— Вот и окажи ему психиатрическую помощь, как мне оказал, я же не возражаю. Предметов, которые дадут лучшие результаты, в моём распоряжении нет. Если бы он мне точно сказал, с каким противником планирует драться, возможно я бы подобрал что-то получше. А когда ко мне приходят без приглашения и требуют непонятно что, но прямо сейчас — то и получают непонятно что.
— Я могу проводить психокоррекцию только тогда, когда о ней просят. А Ульберт не попросит. И ты сейчас затруднил мою работу ещё больше, потому что увеличил его недоверие к остальным членам гильдии.
— Не забывай, что он по моему совету будет сидеть в Великой Гробнице в безопасности и ждать Демиурга с рапортом. А я по твоему совету отправляюсь на миссию, где меня вполне могут убить. Если вернусь живым и с Энтомой — извинюсь перед вами обоими.
Глава 51. Just as planned
Титан мой поле перетопчет, перетопчет и лес,
Доклады разных сервиторов поясняют процесс.
В кабине разные иконы, печати чистоты,
Мигают лампочки — зеленые и красные среди темноты.
Наш итератор по компасу твердо держит свой путь
Туда, где хаос проявился, по кайфу отдохнуть.
Поступь Титана — свет прожекторов,
Поступь Титана — гул реакторов,
Поступь Титана — большой успех,
Поступь Титана — раздавим всех!
Ghostbuddy, «Поступь титана»
А Балда ему: «Глупый ты бес,
Куда ж ты за нами полез?
И руками-то снести не смог,
А я, смотри, снесу промеж ног».
Сел Балда на кобылку верхом,
Да версту проскакал, так что пыль столбом.
Испугался бесенок и к деду
Пошел рассказывать про такую победу.
Делать нечего — черти собрали оброк
Да на Балду взвалили мешок.
Александр Пушкин, «Сказка о попе и о работнике его Балде»
Демиург:
Сомнение — худший враг достойного слуги. Поэтому Демиург был создан неспособным сомневаться не только в действиях Высших — это в Великой Гробнице норма даже для самого ничтожного из её рабов, что говорить о Стражах Этажей. Но от других его отличало также полное отсутствие сомнений в собственных действиях. Нет, он не заходил так далеко, чтобы считать себя безошибочным — безошибочны могут быть только Высшие. Просто те функции, которые у низших созданий исполняют стыд, страх, жалость — у него заменял чистый интеллект. Там, где другие терзаются вопросом «правильно ли я поступаю», Демиург просто запоминал и делал выводы, чтобы ошибок не повторять. И даже если бы Высшие пожелали его уничтожить за совершённую ошибку, это бы никак не повлияло на его самооценку — это бы означало, что такой был замысел Создателя изначально, и он наилучшим образом его исполнил.
Самодовольство было единственным грехом, который Создатель пожелал ему оставить, и Демиург предавался ему с великим наслаждением, отдавая тем самым должное великому замыслу. Хотя он повелевал Злыми Лордами всех семи смертных грехов, но сам их разделить не мог, и был достаточно умён, чтобы даже не пробовать. Зависть, Жадность и Лень банально помешали бы ему служить Высшим, потому были исключены из самой его природы. Похоть и Обжорство были низшими телесными потребностями, которые исказили бы работу его великолепного чистого интеллекта. Нарушил бы баланс и концентрацию и Гнев, к тому же гневаются те, у кого что-то идёт не так, а у Демиурга всё всегда шло согласно замыслу Создателя — и не могло идти иначе. Вот разве что Гордыня… Ей Демиург не был чужд в принципе — он был хорош и знал это. Творение Создателя не могло быть некачественным. Однако даже Гордыне он предавался крайне сдержанно, поскольку переборщить с ней — означало переоценить свои возможности, а это путь к ошибкам.