По движениям губ отца я угадала замысловатое ругательство с поминанием богов. При мне он никогда не позволял себе такого раньше. Да и мне бы не позволил. Хорошо ещё, если отделалась бы простой поркой…
«Дело в том, что», — короткая пауза в движении руки с мелом, — «первыми напали не пятнистые. Там за Вратами — большой и богатый город. Мы послали десять легионов захватить его. Все они были уничтожены. А потом хозяева этого города перешли в контратаку».
На террасе повисла тишина глубокого шока.
— Любезный мой тесть, — интонации голоса зеркало не передавало, но выражение лица Зиркнифа говорило само за себя. Император Бахарута хорошо умеет скрывать эмоции, но сейчас не видел в этом необходимости. — Могу я спросить, чем было продиктовано столь МУДРОЕ решение?
Я постаралась сформулировать вопрос на доске в менее ехидной форме, но думаю, отец прекрасно понял, какого на самом деле зять о нём мнения.
Да и я сама, скажу честно, такого не ожидала. Что называется, глупость сделал папа, а краснею от этого я. Как он вообще додумался до такого? Я, конечно, о военной стратегии имею представления книжные и от жизни оторванные, хотя и создала свой орден. Но даже мне было понятно, что так дела не делаются!
Я мысленно услышала, как застучал мел, когда отец снова начал писать на доске — довольно неровным, нервным почерком. Его это всё очень раздражало.
«Экспедиционным корпусом руководил легат августа пропретор Гений Комод Факапиан. Он вначале отправил за Врата один легион, на разведку, как полагалось. Легион сообщил, что на той стороне — богатый и не защищённый город с огромным населением, что сопротивление местного гарнизона подавлено, но скоро подойдут ещё войска, поэтому нужны дополнительные силы. Дать приказ на отступление в такой ситуации означало бы передать контроль за Вратами противнику. Поэтому было решено ввести в прорыв дополнительные легионы, чтобы захватить город и уже с позиции контроля над ним вести торги с властями того мира».
— Дражайший тесть, я к вашему сведению тоже император, и хотя лично войска в бой не водил, кое-что в стратегии понимаю… и в интригах тоже. Не надо перескакивать. Я на такие вещи не ведусь. Почему были посланы дополнительные легионы ПОСЛЕ начала сражения — мне вполне понятно. К этой части истории у меня вопросов нет. Я спрашиваю, почему ПЕРВЫЙ вошедший во Врата легион сразу начал боевые действия, вместо того чтобы вручить местным дары и верительные грамоты?! Я понимаю, что вы не контролировали штурм лично, находясь в это время в своей столице. Но человек, назначенный вами — этот самый пропретор — должен был на такой случай иметь чёткие и не допускающие двойного толкования инструкции, куда и зачем он идёт!
Отец покраснел. Таких разносов ему не приходилось выслушивать очень давно — наверное, с момента коронации. А уж от человека, который по возрасту ему в сыновья годился… Впрочем, для Зиркнифа это тоже было совсем не характерно — обычно он предпочитал играть перед людьми роль «милого вежливого мальчика», а истинная натура Кровавого Императора открывалась лишь тогда, когда свидетели уже не могли ничего рассказать.
«Я не знаю, что — или кого — увидели разведчики на той стороне, что решили вступить в бой. Экспедиция за Врата — это всегда поход в неизвестность. У легата августа пропретора была нулевая таблица — выбитый в глине документ, дающий командиру права действовать по своему усмотрению. Его решения позже разберёт отдельный трибунал. Но он не вернулся, так что спросить с него невозможно».
Я побледнела. Давать Гению Комоду нулевую?! Это хуже, чем глупость, это в чистом виде безумие! Потому что Комод несомненно и умён, и отважен… Но слишком уж увлекающая натура! Он может вытащить легионы из любой беды — ну, как оказалось, почти из любой, но и на старуху бывает проруха. Вот только сначала он эту беду своими же руками и создаст!
Но я решила рассказать об этом супругу позднее. Наедине, когда они закончат разговор через зеркало. Потому что вмешиваться в разговор с такими разоблачениями — было бы слишком явным предательством отца.
«Ладно, понимаю, — написала я под диктовку жениха. — Даже если у вашего военачальника и был повод, он уже о нём не расскажет. А пятнистые тем более. Что вы намерены предпринять?»
«Если всё пойдёт совсем плохо — ваши маги и воители смогут убить этого козла?»
«Нет. Ни малейших шансов. И думать забудьте. Весь Бахарут — ничто против него. И ваша империя — тоже».
Отец начал нервно расхаживать из одного угла террасы в другой, заложив руки за спину.