— Так точно! — если пилот и подумал, что я сошёл с ума, то успешно это скрыл. — Начинаю боевой заход.
Следующие полминуты ничего кроме шума винтов из динамика не доносилось. Затем короткий треск — и изумлённый возглас:
— Ксо! Извините, генерал-сама, не удержался… эта тварь уклонилась от моих ракет!
— Не извиняйтесь, пилот, я бы тоже выругался на вашем месте. От осколков тоже?
— Трудно рассмотреть в ПНВ… но мне показалось, что осколки для него не страшнее лёгкого дождика в четверг. Нужно прямое попадание. Прошу разрешения выполнить пуск с малой дистанции.
— Запрещаю, Кобра-два. Как поняли меня? Запрещаю. Держите постоянную дистанцию не меньше километра. Попробуйте всё-таки пушку, может я ошибаюсь и она даст лучший результат, чем ракеты.
Всё равно преимущество внезапности мы уже утратили (если оно вообще было).
— Так точно… — стрекот орудия смешался с рёвом двигателя, затем раздался голос бортстрелка: — Он маневрирует, я его зацепляю, но долго удержать под обстрелом не могу… Всё время выходит из зоны поражения, шустрая тварь… Да стой же ты на месте…
— Я добавлю снова ракетами, — пообещал пилот, — пусть попробует уклониться от взрывов и выстрелов одновременно… возьму его в клещи…
— По крайней мере, мы его отманили от машин, теперь можно не бояться зацепить наших… — хмыкнул стрелок.
Я нагнулся к панели:
— Отходите! Не увлекайтесь слишком!
— Генерал-сама, он ещё далеко, мы можем… Ксо, что это?!
— Уходите! — уже без всякого стыда орал я в микрофон. — Бросайте всё и уходите!
— Я пытаюсь, генерал-сама! Но нас что-то тянет вниз и вперёд, двигатель не справляется… Он пры…
Что-то грохнуло и наступила тишина, прерываемая только статикой помех.
— Генерал-сама, мы слышали что-то похожее на взрыв, — дрожащим голосом доложили из перевёрнутой бронемашины.
Я выругался так, что все мои предки, наверное, дружно перевернулись в своих могилах, но мне было в этот момент плевать. Первая потеря в Особом Регионе. Первые похоронки семьям — на моей совести. И самое мерзкое — что ничего ещё не закончилось! Если я срочно чего-то более осмысленного не придумаю, счёт трупов возрастёт с двух до семи.
— Поднять звено боевых вертолётов, пару разведывательных, готовить к выдвижению танковый взвод!
— Хай! Рёкай! — посыпалось со всех сторон, а я задавался вопросом, сколько людей только что обрёк на смерть своей решимостью. Если этот великан у противника один — его имеет смысл хотя бы ПОПРОБОВАТЬ задавить превосходящей огневой мощью. А если это, как и у нас, лишь разведчик, и за холмом ждёт рота таких же?!
— Доведите до сведения пилотов — ни в коем случае не приближаться к противнику на расстояние менее тысячи двухсот метров боевым вертолётам и менее трёх километров — разведывательным! Как бы ни хотелось получше рассмотреть или прицелиться! Держать высоту не менее пятисот метров! Если противник сам идёт на сближение — немедленно отступать!
— Передам! — кивнула бледная, как смерть, радистка. Из перевёрнутой машины тем временем доложили, что «Скупдог» вернулся и опять начал стучать по днищу.
Великан терпеливо нас дождался, не пытаясь ни сбежать, ни атаковать заложников. Постукивание по корпусе Type 87 я за атаку всерьёз не считал. Похоже, он хотел сразиться именно с нашей боевой техникой, а экипаж бронемашины был для него только способом обеспечить такую схватку. Сами по себе наши люди были ему неинтересны — после того, как потеряли возможность ездить и стрелять. Во всяком случае, у меня сложилось именно такое ощущение, если я правильно читал язык его тела. Это ощущение усилилось ещё больше, когда OH-6 облетели место засады и доложили, что насколько они могут судить, других вражеских войск, помимо «Скупдога» в радиусе десяти километров не наблюдается.
— «Кобры», постарайтесь оттянуть его подальше от заложников, но к себе не подпускайте. «Каюсы», как только расстояние между «Скупдогом» и Type 87 увеличится хотя бы до километра — подхватывйте экипаж и уходите. В машине — вам всё понятно?
— Так точно! Сделаем, генерал-сама!
Вертушки начали замысловатый танец в воздухе, поливая дорогу огненным дождём с разных сторон. Видео у меня не было, но я присутствовал на достаточном количестве учений с использованием боевых вертолётов, чтобы это представить. Тем временем на спуске с Алнуса отчаянно давили на педали газа танкисты, стремясь успеть к месту событий хотя бы и ценой сгоревших моторов или порванных гусениц.