«Живём. И я теперь осталась его единственной наложницей. И доверять мне он будет больше, чем до войны. Неожиданно, но удобно».
В осаждённой столице царила напряжённая атмосфера — как по причинам внешним, так и внутренним.
Ситуация с провизией развернулась вверх ногами — у осаждающего её войска варваров теперь был доступ ко всем торговым путям Садеры и голод им больше не грозил. А вот столица, несмотря на обширные закрома, должна теперь была кормить не только себя, но и девять легионов. По закону торговцы и императорские чиновники должны были хранить запасы на три месяца. Но как всегда де-юре и де-факто оказались совершенно разными вещами. Часть продуктов прогнила, часть и вовсе существовала только на бумаге — после проведённой Молтом инвентаризации оказалось, что пригодной к употреблению еды чуть меньше, чем на месяц — для изначальной численности городского населения. А с учётом дополнительных ртов легионеров и ауксилариев — на три недели. Естественно, воров и мошенников тут же публично казнили, но от этого вино, зерно и сушённые фрукты волшебным образом в амбарах не появились.
Внутренней же причиной стал сам Зорзал и войска под его командованием. Полномочия диктатора в моменте выше императорских. И отменить их просто так нельзя, пока не истечёт полугодовой срок или не будет выполнена задача, ради которой диктатор назначался. Но принц свою задачу как раз провалил, поставив столицу под угрозу — а значит, был теперь самой большой силой в Садере и де-юре и де-факто. Пока он геройствовал в поле, это проблемой не было, но теперь он мог отменять любые указы Молта и Сената… или вводить свои. За что и взялся с большим энтузиазмом.
Оказавшись в городе, Тьюле быстро вышла на контакт с Буро, а через него — со всей своей разведывательной сетью. Её практически не контролировали, у власть имущих были более актуальные проблемы. Так что она скоро узнала о гостях из Людоедских Земель и их сложных политических играх гораздо больше.
А дальше была ночь с Зорзалом. Несколько льстивых слов, одна маленькая незаметная провокация — и на следующий день принц азартно взялся за работу, ради которой она и оставляла его в живых раз за разом. Тьюле его сопровождала, так что могла видеть это дело своими глазами.
— …Поскольку вы не отсюда, я готов проявить снисхождение к незнанию наших законов и просветить вас лично. Да будет вам известно, что власть диктатора, его право казнить и миловать, распространяется на всех исключения лиц, находящихся в пределах Империи — будь то граждане, рабы или варвары. Посему, пользуясь этой властью во благо Империи и императора, я приказываю вам, бафолк Бафомет, использовать самые сильные из доступных вам боевых заклинаний, чтобы атаковать варваров, осаждающих нашу столицу, и снять с неё осаду в кратчайшие сроки…
Тьюле ожидала вспышки ярости, однако зверочеловек только блеюще расхохотался. Сидевший рядом с ним Го Гин, до этого хмурый и подавленный, тоже ржал, как не в себя — здоровенный кулачище даже расколотил стол в трактире в мелкую щепу.
Для любого другого такая реакция означала бы смертный приговор. Зорзал нормально относился к тем, кто его ненавидел или боялся — это его самолюбию льстило, он воспринимал проклятия как комплименты. Но вот насмешки в свою сторону принц абсолютно не выносил — хотя любил посмеяться над другими. Он сжал рукоять меча так, что пальцы побелели.
— Вы думаете, что ваша магия слишком ценна для города и делает вас неприкосновенным? — процедил он сквозь зубы.
Прежде, чем кто-либо успел пошевелиться, могучая лапища Го Гина сгребла принца за грудки и рывком подняла в воздух метра на два.
— Мой друг Бафомет чересчур вежлив, поэтому позволь я тебе кое-что объясню, диктатор недоделанный, — прорычал тролль в лицо Зорзалу. Принц несколько раз рубанул его по руке — с таким же успехом можно было рубить мечом камень. — Он считает, что право казнить и миловать может дать только сила. А за тобой недостаточно силы, чтобы повредить даже мне. Он же меня намного сильнее. Если ты разозлишь меня, Садера недосчитается лишь твоей пустой головы и может быть ещё пары десятков таких же дураков. Небольшая потеря. Если же ты разозлишь его — Садера недосчитается Садеры.
Он поставил принца на ноги и выправил ему промятую на груди броневую кирасу Лорика мускулата в полпальца толщиной таким движением, каким другие оправляют платье.
— Я понятно объяснил?
— Ты заплатишь за это! — процедил Зорзал с мёртвыми от ненависти глазами. Он уже полностью забыл о варварах, теперь для него вне и внутри стен остались только два врага — Го Гин и Бафомет. — Ты ещё узнаешь, есть ли за мной сила!