— Мне импонирует Ваша честность, — кивнул с уважением Хазама. — Но дело должно быть сделано так или иначе. У меня есть ещё одна мысль. Возможно, вы могли бы пропустить наш НЫНЕШНИЙ конвой? В нём еды всего на сутки. На равновесии сил между вами и Империей это не скажется. А нам позволит как минимум убедиться, что наши люди в целости и действительно в городе. Или НЕ в городе, тогда у нас будет гораздо больше пространства для манёвра.
— Если бы здесь стояли только мои войска — я бы согласился без разговоров. Но здесь собрались силы двадцати одного королевства, и для остальных королей я лишь первый среди равных. Нельзя давать им заподозрить, что я претендую на роль нового Императора. И что я трус, лебезящий перед иномирянами — тоже. Предложите мне повод, чтобы их убедить.
— Предложить мы можем много чего. Но мы не знаем, какие аргументы будут убедительными для ваших союзников, а вы не знаете из какого ассортимента предложений можно выбирать.
— Я знаю, что ваше оружие гораздо точнее и дальнобойнее нашего. Это так?
— Несомненно.
— А сможете ли вы убить из-за городских стен принца Зорзала в городе?
— При условии, что будем точно знать его местонахождение в конкретный момент — да, это не так трудно сделать. Но чем это поможет? Вы ведь воюете со всей Садерой, а не с конкретным монархом. И мы — тоже.
— Значительная часть городской знати недовольна его правлением и войной, которую он развязал. Да и не только городской. За пределами столицы у него тоже много врагов. Я поддерживаю некоторые связи с этими нобилями. Прямо сейчас — они враги мне, потому что если мы возьмём город штурмом или измором, то убьём и их тоже. Однако… Один из них выдвинул план — если диктатор погибнет от рук «пятнистых» или от наших — власть возьмут консулы. Один из ныне действующих консулов — ставленник принца Диабо, второй — лидер партии мира в Сенате. И они, propter extremum periculum, объявят о безоговорочной капитуляции Садеры перед «пятнистыми людьми». Неофициально условия будут, конечно — в частности, вы не должны будете устраивать в городе то, что устроили бы мы…
— Мы и не собираемся, — хмыкнул генерал. — Да, выглядит как наилучший компромисс для всех трёх сторон. Мы получаем достаточную компенсацию понесённого ущерба, вы — безопасность от ответного удара Империи, а они — жизнь.
— Именно так. Нас это устраивает. Их тоже. Вас?
— Более чем. Есть только один нюанс. Можете ли вы предоставить доказательства, что эта партия мира действительно существует и действительно достаточно влиятельна, чтобы обеспечить капитуляцию в случае смерти Зорзала?
Король задумался, откинувшись на стуле.
— Мои гонцы не могут ходить через стену Садеры как в гости к соседям, — сказал он наконец. — Каждый визит сопряжён с большим риском, что внутрь, что наружу. Однако, это даёт мне повод пропустить ваш караван в Садеру. Я передам вам тайные знаки, используя которые, вы сможете сами встретиться с сенаторами-миротворцами втайне от Зорзала, пока рабы будут разгружать зерно.
— Прекрасно. Нас такое решение более чем устроит. Кстати, мы можем передать вам — и им — устройства связи, которые позволят общаться на расстоянии каждый день, не подвергая агентов риску.
Колонна снова двинулась вперёд. Через полчаса мы уже въезжали в ворота Садеры.
— Странно, что они пропустили внутрь всех, включая и боевые машины, — заметил по радио Датч. — Даже для Роанапура, где без ствола и в туалет не ходят, эта колонна — серьёзная огневая мощь. Её конечно не хватит на захват и удержание всего города, но любого объекта в нём — точно. А уж здесь…
— Во всяком случае перебить защитников на стенах и открыть ворота с такой силой точно можно, — согласился в нашей машине Ли Вэй. — И принц не может этого не понимать — что пригласил не одного троянского коня, а целую кавалькаду. Неужели он так сильно верит в заложников?
— Сомневаюсь, — процедила Реви. — То есть заложники, конечно, местным подонкам самоуверенности добавляют. Но тут есть что-то ещё. У меня этого места мурашки по коже. Держите ухо востро, болтуны.
Пока машины ехали по улицам, все проходы были оцеплены легионерами — так что незаметно ни к нам, ни от нас ни одна мышь не проскочила бы. Но когда мы въехали в портовый склад, там уже ожидали сотни крепких мужиков, готовых забрать мешки с зерном — и проконтролировать их всех было совершенно невозможно, учитывая, что они должны были заходить и выходить в машины постоянно.