Если это хотя бы на два процента правда, а не просто суеверия и эффект плацебо, то доступ в Особый Регион резко подорожает. Нейрофизиологи и когнитивные психологи в очередь выстроятся в надежде на следующую нобелевку. Учёные — народ столь же отмороженный и к риску привычный, как военные, полицейские и журналисты.
Пока Норико проходила обучение, политическая ситуация разительно (по мнению местных) поменялась. Десять легионов были уничтожены и стало неясно, кто оплатит весьма дорогостоящий курс в храме. То есть работорговцы со жрецами рассчитались сразу — это каста весьма влиятельная и ссориться с ними себе дороже. А вот кто оплатит самим торговцам эти расходы, если прежние заказчики мертвы или в плену? После некоторого размышления глава компании решил передать её «в подарок» принцу Зорзалу — тот виделся наиболее вероятным военачальником в предстоящей войне, так что рабыня-переводчица ему позарез нужна будет. Взамен предполагалось получить от него некоторые торговые послабления. Но прежде, чем они успели это реализовать, мы как раз заключили договор «пленники в обмен на продовольствие», и Норико, не успев увидеть своего нового «хозяина», свалилась прямо к нам в руки. Благодаря такому удачному совпадению, работа с пациенткой оказалась едва ли не самой лёгкой частью моей миссии. Главным было только не проболтаться, что её родители числятся погибшими. Об этом она узнает уже после эвакуации. И не от меня.
Вот после ликвидации Зорзала начнётся суета посерьёзнее. У первого принца в городе много сторонников. И прежде, чем Сенат успеет навести порядок, многие могут пожелать с нами расквитаться. Да, оппозиция обещала, что в день смерти диктатора на страже будут стоять верные ей люди, которые нас и сами пальцем не тронут и другим не позволят. Но как известно, ни один план не выдерживает проверки боем. Кого-то могли перекупить, кто-то может изначально быть двойным агентом, а кто-то может изменить мнение в последний момент, просто от стресса. Цареубийство и само по себе изрядный медиаповод, способный заставить местных переосмыслить ценности. А уж цареубийство с последующей внезапной капитуляцией…
Так что пистолет я держал наготове, и на всякий случай принял пару стимуляторов, обостряющих внимание и реакции. Конечно, моё главное оружие — язык, а против пары контуберний в полном боевом снаряжении — никакой пистолет и никакая спецподготовка не спасёт. Но парочку горячих голов охладить в крайнем случае я смогу, если они окажутся совсем невосприимчивы к рациональным аргументам.
Как ни странно, всех пленников после доставки в столицу задержали в одном и том же здании, отведя под них два этажа и полсотни комнат. Правда, это означало, что наблюдателям придётся спать вместе с подопечными, но это было терпимое неудобство. Вопрос состоял в другом — Зорзал не мог не понимать, что так риск мгновенного освобождения всех пленников одним рейдом становится гораздо выше. Он намеренно нас провоцирует? Но что он выигрывает, если мы нападём? Это ведь при любом исходе — срыв сделки об обмене.
Именно это мне в первую очередь и поручили выяснить. Какие козыри у него в рукаве и сколько этих козырей. В первую очередь, конечно, любые сведения об объекте «Невероятный Халк».
Охраняли нас два десятка городских стражников. Обычных стражников, не легионеров и не преторианцев. Правда, среди этих двух десятков был один маг, один бывший гладиатор-вольноотпущенник и два представителя гуманоидных нечеловеческих видов Особого Региона. Это делала их отряд несколько более опасным, чем местная «полиция» в среднем. Но всё равно — случись «бунт пленников» и сотня армейских медиков с сотней стволов без труда положила бы эти два десятка. Даже без помощи спецназа извне.
Помимо городской стражи была ещё какая-то странная наёмница. Звали её, как я узнал от Норико, Леинас. Красивая, атлетически сложенная блондинка в доспехах незнакомого типа — совершенно не похожих на местный псевдоримский стиль. Кираса, наплечники, латные сапоги и перчатки — всё из тёмного металла, солидного и увесистого даже на вид. Если даже это низкокачественное железо, толщина вполне компенсировала плохую обработку, и выстрел в грудь из моего «Глока» скорее всего оставит лишь неглубокую вмятину и синяк на коже.