Ответы я слушал не очень внимательно, поскольку о плане устранения диктатора был проинформирован и к такому исходу в принципе готов. Хотя в нужные моменты охал и ахал, как полагалось. Гораздо больше меня беспокоили не сами новости, а возможная реакция на них Бафомета и Леинас. Хотя они оба, как я успел понять, симпатий к Зорзалу не питали — правило «дружба дружбой, а служба службой» никто не отменял.
— Так, подождите, — поднял коготь Бафомет. — Я правильно понимаю, что пулевое оружие в Фалмарте никто не производит, а значит, получить его и научиться им пользоваться убийца мог только из двух источников — либо от вас, либо от нас? А поскольку мы знаем, что ничего такого не передавали…
— ТЫ знаешь, — поправила Леинас. — За себя ты ручаться можешь. И я тебе даже поверю, потому что у зверолюдей огнестрела никогда не было, хотя они, бывает, покупают его у дворфов или людей, но пользуются отвратительно. То же самое касается троллей. Но никто из нас не может быть уверен, что остальные не врут. Я не поручусь ни за генерала Карвена, ни за «Серебряную Канарейку».
— Хорошо, тогда я поставлю вопрос иначе. Кому в городе выгодно обвинить в случившемся Бахарут, а кому — японцев?
— Никому, — сказал я, поскольку все остальные либо задумались, либо не знали ответа. — Ни тех, ни других. Сейчас актуальна война с вассальными королевствами, японско-имперская война «поставлена на паузу». Возобновление активной фазы до решения проблемы с «варварами» будет означать уничтожение Садеры, что никому в городе не нужно. Тем более никому не нужен разрыв союза с Бахарутом. Тем не менее, совсем без назначения виновных обойтись невозможно, поэтому партия войны попытается обвинить Японию и Бахарут скопом в НЕВОЛЬНОМ содействии убийству, то есть передаче оружия в руки партии мира — без знания, против кого и как оно будет использовано. И соответственно потребовать от той стороны, которая вину признает, умеренных приемлемых компенсаций. Партия мира же, с другой стороны, может признать, что убийство — дело рук японцев, чтобы отвести подозрения от себя. Но подаст это как совершенно легитимную боевую операцию.
Подтекст заключался в следующем: актуального нанимателя у вас двоих сейчас нет, а значит сейчас вам двоим нет резона препятствовать операции по эвакуации заложников. Но такой заход имел шанс на успех только в том случае, если они будут думать, что пришли к этому выводу сами. Поэтому я просто расписывал ситуацию как беспристрастный наблюдатель, ни на чём не настаивая.
Бафомет с Леинас и вправду задумались, но о том ли, о чём надо — сказать было трудно. Но довести мысль до логического финала никто из них не успел, потому что в коридор вбежал ещё один стражник. Совсем мальчишка, не старше шестнадцати, из оружия при себе имел только лёгкий кинжал, из защиты — столь же лёгкий хитон, из чего я сделал вывод, что он выполнял в страже функции курьера. Подбежав к дупликарию, он что-то прошептал тому на ухо. Офицер нахмурился. Посмотрел на нас. На бахарутцев.
— В городе объявился некто, называющий себя чудом выжившим Зорзалом, — неохотно сообщил командир стражи. — Сенат отказал ему в легитимности и объявил самозванцем. Но на сторону так называемого «Зорзала» перешли шесть легионов. Три пока неясно, на чьей стороне. Преторианская гвардия на стороне Сената. Городская стража расколота примерно поровну — треть за самозванца, треть за консулов, треть выжидает. Также у «Зорзала» неизвестно откуда взялся довольно большой отряд вооружённых мужей. Весь центральный район охвачен битвой, в остальных пока лишь небольшие стычки.
— Я должна присоединиться к Ордену Розы! — выдохнула блондинка и метнулась на выход. Бафомет проводил её тяжёлым мрачным взглядом. Покопавшись в сумке, он достал какой-то свиток, развернул его и произнёс:
— Аркейн Ай.
Свиток тотчас вспыхнул и сгорел, но больше никаких эффектов я не увидел. Хотя… похоже, все заклинания с того континента произносятся на английском. А что значит Arcane Eye? Мистический (волшебный, тайный, сакральный) глаз. То есть это заклинание позволяет что-то увидеть незаметно для других? Что ж, судя по рассеянному взгляду рогатого, оно сейчас работает. Вот только ЧТО и ГДЕ он пытается увидеть?
Остальные молча выжидали, не осмеливаясь его потревожить. Из соседних помещений пару раз донеслись крики и звон оружия, но быстро стихли. В наш коридор никто больше не заглядывал, мальчишка-гонец упросил разрешения остаться здесь, уверяя, что на обратном пути его точно убьют.