— Слабоумие! — на несколько мгновений их разумы соединились в безумной схватке, где каждый старался собрать головоломку из кусочков собственного сознания и разрушить головоломку чужую, перемешав кусочки паззла. Децем, конечно, не был профессиональным менталистом, и попытка применить это заклинание на Пожирателя или дьявола кончилась бы для него плачевно… да что там, даже верхушка Теократии или Флудер Парадин вполне могли бы от его психической атаки отбиться. Но свою собственную дочь, к тому же выращенную в суровых аскетических условиях, где интеллектуальные упражнения сплошь и рядом заменялись физическими, он «разобрал» почти без усилий. Когда он вынырнул из омута чужих ощущений, у него тряслись колени и непроизвольно подёргивались кончики ушей, но девчонке пришлось гораздо, гораздо хуже. Она всё ещё оставалась сильным рукопашным бойцом, отличала врагов от друзей, но утратила способность активировать Мистические Коды (пассивные, как её доспехи, по-прежнему работали), и самое главное — пользоваться заклинаниями! А без телепортации перемещение в Роще Друида стало настолько медленным, что Децем вполне мог уходить от неё пешком — особенно учитывая, что способность вычислять местоположение заклинателя тоже требовала ума.
Спустя двадцать минут он закончил накладывать на дочь чары усыпления, запечатывания и связывания. Всё в душе пело — дела пошли как нельзя лучше. В один день вернуть родителя, перспективного потомка и получить Инвентарь — это даже трудно назвать простой удачей. Главное провести вторые переговоры с Царицей так же успешно, как и первые — но вроде бы позиции сторон обозначились достаточно ясно…
Только из зарослей Рощи внезапно появилось совершенно неожиданное лицо — вовсе не Царица, как он ожидал. Мужчина в тёмно-зелёной пиджачной паре и квадратных тёмных очках… Где-то Децем… нет, не Децем Хуган, даже не Келегорм, а ещё Синдзи — его видел. Очень давно… но он никак не мог вспомнить, где именно! Ощущение дежа вю было таким острым, что он даже забыл использовать защитную магию. К счастью, гость не воспользовался этим, чтобы атаковать.
— Слушайте, Король, — сказал аккуратно одетый незнакомец, пугающе чуждый зачарованному лесу и всему этому миру в целом, призрак из прошлого Синдзи, куда более страшный и потусторонний, чем любой умертвие, — я имею вам сказать пару слов. Мы здесь, потому что нам нужна ваша помощь. Вам что-нибудь говорит имя Кишуа Зелретч Швайнорг?
Глава 67. Эпилог
Поднимает он отряды мертвецов
В их глазах горят отвага и любовь
Он ведёт их за собою в круг руин
Трупы радостны, покорны, всё готово, Господин!
Смотрит он сурово в небо, ждёт восход
Лунный серп подняться должен высоко
Связан будет черной волей вечно с ним
Тот, кого Луна омоет в его доме, Господин!
Старший некромант, парень удалой
Все хотят повоскрешать с тобой
Если бы ты знал мертвую тоску
По крепкому личу
Старший некромант бередит сердца
Жизнь им возвращает дух кольца
Но в твой ритуал я вовсе не хочу!
Яна Айсанова, «Старший некромант»
Ничто не будет вечно под Луной!
Волна накроется волной!
И если силой долго держат власть —
Тирану предрешено пасть!
Всегда найдётся сила посильней —
Герой, моложе и умней!
А на того героя — свой герой!
Волна накроется волной!
И это бесконечная борьба.
Я жнец — кровавая косьба!
Вся эта мясорубка для людей
Зачем? Ну… Такова жизнь.
Павел Пламенев, «Сокрушить Великих»
Если бы не природа Высшего Лича, Момонга мог бы сказать, что он счастлив. Но счастье — слишком сильная эмоция, Подавление её резало раз за разом, поэтому бывший гильдмастер был просто доволен. Как глобальной ситуацией (из офисного планктона превратиться в бессмертную, почти всемогущую нежить и иметь рядом всех старых друзей, включая одного, которого считал умершим — да это же вечный праздник!), так и локальной (умело спихнув с себя скучную работу гильдмастера, стать свободным приключенцем, ограниченным лишь необходимостью раз в месяц отчитываться ТачМи — ну разве не красота? Именно так он и представлял себе хорошую игру, когда только регистрировался в ИГГДРАСИЛе).