Все.
Нет никого.
Только мы едем дальше.
И солнечные зайчики танцуют вокруг.
-- Ничего, -- успокаивающе бормочет кентавр, петляя переулками, -ничего, Алька, мы уже около Окружной... сейчас выбираться будем, ты только потерпи, немного осталось...
Я купаюсь в его бормотании, в жаркой парной теплыни, боясь расстегнуть зимнюю куртку, и пот бороздит мой лоб липкими струйками.
За минуту до того, как Фол уверенно свернет в подворотню, неряшливо обросшую шевелюрой дикого винограда, за минуту до зимы, поджидающей нас на той стороне пушистым изголодавшимся зверем -- за минуту до обыденности я поворачиваюсь, и на углу бесплотных улиц неожиданно отчетливо вижу... Пашку.
Павел свет Авраамович, братец мой непутевый, стоит около сияющей свежей краской будки телефона-автомата -- вместо того, чтобы процветать на островке близ побережья Южной Каролины в окружении акул капитализма -- и оглядывается по сторонам. Оглядывается плохо, хищно, поворачиваясь всем телом, движения Пашки обманчиво-медлительные, как у большой рыбины, и еще у него что-то с руками, только я не могу разглядеть, что именно: предплечья уродливо толстые, лоснящиеся и как-то нелепо срезанные на конце, похожие на культи, обрубки эти все время шевелятся, подрагивают меленько, поблескивают жемчужной россыпью...
И Вывернутые жители, не замечающие друг друга, обходят Пашку сторонкой, спеша перейти через дорогу, забежать в подъезд или на худой конец стеночкой-стеночкой и во дворик... не нравится им Пашка, пахнет от него неправильно, или прописка у него нездешняя, или еще что...
"...мы знойным бураном к растерзанным ранам, -- многоголосо рокочет у меня в мозгу, -- приникнем, как раньше к притонам и храмам, к шалеющим странам, забытым и странным, и к тупо идущим на бойню баранам... пора нам!.."
Я моргаю, невозможный Пашка исчезает за будкой, и спустя мгновение по улице проносится свора белоснежных псов с человеческими мордами, в холке достигающих груди взрослого детины.
Первач-псы.
Принюхиваясь и взволнованно обмениваясь рваными репликами, они тоже скрываются за будкой; и больше я ничего не вижу, ничего не слышу.
Только брезжит на самом краю сознания тихий лепет клавиш старенького пианино; да еще знакомый с детства голос пробует на вкус полузабытые слова:
-- Знаешь, мне скажут, ты не обессудь,
Дело такое -- кричи не кричи,
В скорости дом твой, конечно, снесут,
Раз труханут, и одни кирпичи!
Рушить, не рушить, сегодня, потом, -
Кто за меня это взялся решать?
Все это, все это, все это -- дом,
Дом,
Из которого я не хотел уезжать...
x x x
Все.
Финита ла сюита.
4
-- А я думала, что тебе Ерпалыч давным-давно все рассказал, -растерянно бросила Папа уже знакомую мне фразу, заворочавшись совсем по-детски. Словно это была какая-то другая, не та Папа, которая с гнедым Пирром перекрывала объезд преследующим нас архарам, да так, что "жуку" пришлось мотать напрямую через Хренову Гать.
-- Увы, Папочка, -- с трудом выговорил я. -- Ошибочка вышла...
Папа жалостно смотрела на меня, и на лице ее, длинном лике развратной святой, украдкой спустившейся с полотен Эль Греко нюхнуть марафету, было написано: "Врешь ты все, Алька!.."
-- Да ты чайку ему лучше плесни, -- буркнул Фол, глубоко затягиваясь мятой сигаретиной.
Чаек у них был еще тот -- не знаю уж, что они в него пихали, кроме меда, мяты и самогона, но жить после него хотелось, а двигаться не получалось.
Вот я и не двигался, а лежал в ворохе драных одеял и смотрел на Папу. Строгий узкий пиджак в крупную клетку, крахмальная манишка цвета первого снега, кожаная селедка галстука заколота золотой булавкой, феанитовые запонки на манжетах -- и снизу кокетливо вывернутые колеса, а сверху короткая набриолиненная стрижка и мужская шляпа с кантом. Однажды мне довелось видеть, как ослепительная Папочка обижала кентавра-грубияна, посмевшего вслух усомниться в правильности Папиной сексуальной ориентации, обижала долго и сильно, вплотную приближаясь к членовредительству; а потом приехал Фол и от души пособил. Кажется, Фол был неравнодушен к Папочке. Кажется, Фолу хотелось проверить -- что там, под пиджаком, манишкой и так далее? Бьется ли там сердце и в чем оно, так сказать, бьется? Я не исключаю, что мой бравый приятель уже успел это проверить, и теперь ему хотелось еще.
Ладно, замнем для ясности...
-- Это потому, Алька, что вы все живете на кладбище, -- сквозь подступающий сон доносился голос то ли Фола, то ли Папы, путаясь в дремной вате. -- Живете, и сами не замечаете...
"Мы знойным бураном... -- смеялся сон. -- Мы..."
Я снова смотрел на вылезающего из стены исчезника, валялся на полу мордой в паркет, вертелся в снежном смерче побоища у машин, несся верхом на Фоле -- и понимал, что сплю. Жизнь моя во сне стремительно летела под откос, как мальчишка по укатанной ледяной горе, оседлав скользкую картонку. Смешно! -- еще совсем недавно главной проблемой были отношения с козлом-редактором... что там еще?.. ну, Натали почти забылась, это не в счет, отец почти не пишет, а дозвониться на его необитаемый остров совершенно невозможно... чепуха.
Огрызки от яблок.
Выпейте перцовки с психом Ерпалычем -- и жить вам станет весело и необустроенно, начнете вы хлебать чаек-горлодер по подвалам Дальней Срани... кстати, что ж это мы в подвале?.. а-а, на первом этаже вайдосит многодетное семейство лопуха-электрика, на втором молодожены неутомимо кряхтят от любви, и не было бы нам с Фолом и Папочкой покоя ни светлым днем, ни темной ночью -- а в подвале хорошо, печечка дымит-кочегарится, лампочка под потолком подмигивает нервным тиком, не нравится лампочке напряженьице, ох, и мне не нравится, что сплю я и вижу, как лампочка моргает...
Жизнь моя, иль ты приснилась мне?..
Если бы! -- а то ведь даже в царстве грез отсвечивает, что Ерпалыч мне, лучшему другу с двухколесной точки зрения Папы, отнюдь не все выложил, в письмишке-то! Не верю я тебе, Ерпалыч, ни на понюшку табаку не верю: что ж ты, хрен старый, кучу времени со мной на бегу общался, а тут вдруг разоткровенничался? Знать, шибко нужен я тебе стал... всем стал нужен: Ритке, чтоб свел сержанта с Фолом, Ерпалычу для упражнений в эпистолярном жанре насчет "мифологической реальности", следовательше Эре для задушевных бесед, полковнику-архару для... вот этому точно что для.