Кто сделал этот сайт?
Марина писала истории. Говорила с Лешей, до деталей вспоминала, «как все было», а потом записывала. Так получился раздел «История болезни»: рассказы-зарисовки, которые немедленно разошлись по блогам и которые перепечатал журнал «Большой город».
Оформление сайта рисовала художница Алена Кудревич. То есть днем она делала свою работу — рекламные материалы для клубов ОГИ, а ночью рисовала. А иллюстрации к историям делали художники со всех концов света. Россия, Нью-Йорк, Берлин, Киев… Программисты, администраторы, консультанты… Десятки добровольцев.
Выпущены значки и футболки с Лешиными коллажами. Прошла выставка в галерее фонда «ЭРА» на Новом Арбате, готовится еще одна. Будет концерт. Организаторы уже нашли 25 флейтисток, группу металлистов, двух бардов, Петра Налича и чечеточников…
Марина: «Когда мы запускали сайт, мы просили у посетителей не столько денег, сколько их участия в информационной кампании. Мы были уверены, что, если поднять шум, найдется богатый человек, который оплатит операцию. Но сейчас собранная сумма состоит из частных пожертвований по 100, по 200 рублей. Люди присылают открытки, распечатывают и раскладывают по кафе флаеры, тормошат знакомых… Рассказывают о Леше как о своем родственнике, друге, коллеге — только чтобы собрать деньги».
Сайт запустился месяц назад. За тридцать дней работы проекта собрано 45 тысяч евро — то есть четверть суммы. Не хватает — страшно сказать — 120 тысяч.
Изменения
Сейчас у Леши ремиссия, и его отпустили домой. Каждые три дня он сдает анализы. Ему нельзя ездить на метро и находиться в людных местах, и поэтому каждая вылазка из дома — дорогостоящее и рискованное предприятие.
Мы сидим с Лешей в кафе. Посетителей немного — это важный фактор. Леша в маске. Иммунитета у Леши практически нет, поэтому даже простуда становится очень опасной. Люди за соседними столиками то и дело косятся на нас. Они и предположить не могут, что они опасны. Им кажется, что это Леша их обязательно заразит.
Рак — это такая неизвестная болезнь. В смысле — почему она возникает. И как она уходит.
— Нет обиды, что именно — ты?
— Обиды нет. Я просто неправильно жил. Мне подали знак — за год до рака я серьезно заболел и чуть не умер. Но я тогда ничего не понял… Рак — это когда тело меняется помимо твоей воли. Я обязательно изменюсь — сам. Столько людей — за меня!
Марина и Леша стараются не говорить об этом между собой, но мы должны знать.
Пересадку костного мозга можно делать только в ремиссию. Сейчас в Лешиной крови снова стали появляться раковые клетки. Это значит, что рецидив (возвращение болезни) близок. Из рецидива вывести Лешу будет очень сложно. Возможно, что не удастся. Но это ничего не меняет.
«Нам здесь жить»
Специальный репортаж из станицы Кущевской
02.12.2010
Станица Кущевская абсолютно не выглядит депрессивным местом. Довольно большая — 30 тысяч жителей. Каменные дома, отремонтированные дороги, социальная реклама с детскими лицами. Цветники — розы — в декабре еще цветут.
В Кущевской вечером 4 ноября произошло убийство 12 человек. Семьи Аметовых, Мироненко, Игнатенко, Касьяновых были буквально вырезаны. Ножами заколоты трое детей 14, 5 и полутора лет. Девятимесячная девочка задохнулась в дыму, когда ублюдки подожгли дом.
Удивительно, но местные жители уверены, что убийство не получило бы огласки за пределами края, если бы не случай. В тот день присутствовала съемочная группа передачи «Жди меня». В кущевском интернате нашелся пропавший ребенок, и журналисты приехали делать сюжет. Именно они передали в эфир первые кадры. В станице уверены, что если бы не случайное присутствие федеральных журналистов, массовое убийство так и не было бы расследовано, как и другие убийства в Кущевской за последние 20 лет.
В этом материале будет мало фамилий, многие имена изменены. Даже сейчас, когда основной костяк банды находится под стражей, люди боятся говорить. Самая распространенная фраза в сегодняшней Кущевке: «Нам здесь жить». И даже сейчас, после страшного убийства, станица удивительно разобщена. «Шестерки» против татар, учителя против учеников, родители против детей, милиционеры против всех. Для станицы, пережившей страшное, удивительно мало сочувствия и желания услышать друг друга. Может быть, потому что никто не верит, что страшное уже позади.