Для того чтобы цивилизованному человеку успешно преодолевать все трудности и лишения суровой природы на Крайнем Севере, необходимо прежде всего усвоить привычки, навыки и быт коренных обитателей Севера — усвоить их культуру.
Вспоминая скитания Нансена, после оставления им „Фрама“, по льдам Ледовитого океана с инородческими собаками, нартами, каяками, его зимовку на положении номада на Земле Франца-Иосифа, я не мог не согласиться со многими его доводами и аргументами. Единственное орудие, которое оказалось полезным Нансену в его пеших полярных скитаниях, было ружьё, изобретённое цивилизованным человеком для массового истребления животных и себе подобных».
В течение всего плавания при первой малейшей возможности Нансен общался с местным населением.
«Нас не могла не привести в восторг та удивительная проницательность, с которой он наблюдал и изучал каждое встречающееся на пути явление, — писал другой член экспедиции Лорис-Меликов. — Все условия жизни людей, природа новой для него страны, ничто не ускользало от его пытливого взора… Только будучи столь близкими и постоянными свидетелями его неутомимой энергии, мы смогли понять то мужество, с которым он переносил неимоверные трудности и лишения во время его знаменитых плаваний. В нём, безусловно, кипит кровь древних викингов, этих отважных завоевателей далёкого прошлого. Разница только в том, что его победы высшего качества, ибо это победы мирные. Слава той маленькой Норвегии, которая родила таких богатырей!»
Пройдя Карское море до устья Енисея на пароходе «Коррект», участники экспедиции вынуждены были задержаться на некоторое время, чтобы на другом судне отправиться далее до Енисейска, родного города Востротина.
Нансен решил это время использовать для знакомства с коренными народами Сибири.
«Первобытные народы всегда сильно интересовали меня, и тем сильнее, чем были первобытнее, а в этой удивительной стране таких народов очень много, и они вдобавок, как это ни странно, сравнительно мало изучены», — пишет он.
На своём пути Нансен увидел и описал остяков, самоедов, тунгусов, якутов — и он очень заинтересовался «путями» их переселения на Севере Сибири. В те времена господствовала теория о переселении большинства из них с Алтая, откуда они пришли, спасаясь от тюркских племён. Нансен скептически относился к теориям о внезапном «бегстве» народов:
«Так лестно перемещать с востока на запад, с юга на север целые племена, словно фигуры на шахматной доске!»
По мнению Нансена, упомянутые теории теряют всякий смысл, когда речь идёт о переселении с юга на север, в дикую тундру, где пришельцам предстояло создать себе новую культуру для обеспечения своего существования.
Итак, Нансен встретил в Сибири смесь племён, типов и рас — благодатный материал для лингвиста и антрополога.
Но не только народы интересовали Фритьофа — он собрал коллекцию чешуи местных рыб, по которой «можно установить возраст рыбы и условия её роста».
Ещё больше его заинтересовали следы ископаемых животных — мамонтов и волосатых носорогов, которые «покоятся в вечномёрзлом грунте тундры почти целыми и невредимыми, с костями, мясом, кожей и волосами». Нансен раздумывает над тем, каким именно образом могли эти животные попасть в тундру и так быстро замёрзнуть, что их «чудовищные туши не успели подвергнуться разложению». Он приходит к выводу, что