— Ты вообще знаешь, как должна выглядеть хореография? — в ее голосе слышалось удивление.
— Да. Это должно выглядеть так, как ты сделала это вчера.
Скарлетт повернула голову, на ее лице отразилось добродушное раздражение.
— Ашер Донован, ты слишком хорош для своего же блага.
— Я хорош? — Я провел губами по изгибу ее плеча и шее, наслаждаясь шелковисто-гладким ощущением ее кожи. — Или я просто говорю правду?
Она вздохнула от удовольствия, когда я захватил ее рот в поцелуе. Она была на вкус как сахар и клубника, и когда ее язык скользнул по моему, все мое тело отреагировало мгновенной, инстинктивной потребностью.
Каждый раз, когда мы целовались, было ощущение, будто это первый раз. Всегда был еще один слой, который нужно было снять.
Я обхватил ее талию руками и повернул ее так, чтобы она не вытягивала шею. Трение ее тела о мое послало еще один толчок похоти от головки моего члена к моим ноющим яйцам.
— Блять, — простонал я.
Вибрации от смеха Скарлетт не помогли моей ситуации.
— Ты сегодня на взводе, — пробормотала она. — Посмотрим, сможем ли мы с этим справиться, не так ли?
Она снова поцеловала меня, обвив руками мою шею и покачиваясь на мне восхитительными, размеренными движениями, от которых у меня в мозгу произошло короткое замыкание.
Я всегда предпочитал душ ванне, но теперь это не так.
К черту душевые кабины. Ванны были лучшими.
Я обхватил ее затылок, удерживая ее неподвижно, пока она сильнее прижималась ко мне. Еще один мучительный стон поднялся по моему горлу.
У нас не было с собой презервативов, и я не хотел разрывать наши объятия, чтобы схватить их из ее спальни. Но она была такой скользкой и мягкой, и она была такой вкусной, что, если я не войду в нее в ближайшее время, я…
В наш поцелуй вплелся резкий вздох не удовольствия, а боли.
Я тут же отстранился, моя похоть переросла в панику, когда Скарлетт вздрогнула, нахмурив брови.
— Что случилось? Я сделал тебе больно?
— Нет, ничего подобного, — успокоила она меня. Она переместила вес и глубоко вздохнула. — Это из-за этой позы. У меня внезапно заболела нога. Вот и все.
— Блять. — Я провел рукой по лицу. Конечно, ее крошечная ванна не была хорошим местом для прелюдии. Обычно я был очень внимателен к тому, как и где мы занимались сексом на случай, если это усугубит ее хроническую боль, но в тот момент я слишком потерялся. — Я не думал…
— Это не твоя вина. — Скарлетт быстро улыбнулась мне. — Обычно все не так плохо, но неделя выдалась длинная. Я более чувствительна, чем обычно.
— Мне следовало подумать об этом, — настаивал я, мысленно ругая себя за оплошность. — Нам не обязательно оставаться здесь. Мы можем уйти в более комфортное место, если тебе нужно отдохнуть.
Я ненавидел, что я сыграл роль в ее дискомфорте. Я бы заплатил любые деньги, чтобы избавить ее от боли, не только физической, но и умственной и эмоциональной.
Но мир за деньги не купишь. Я, как никто другой, это знал.
— Остановись. Это не твоя вина. — Пальцы Скарлетт скользнули по моему рту, успокаивая мою гримасу. — Я хочу заняться сексом. Мне нравится секс. Мне также нравится эта ванна, и мне нравится то, что мы здесь делали. Мне просто нужно было немного… настроиться, прежде чем мы продолжим. Если бы мне действительно нужно было остановиться, я бы сказала тебе.
Должно быть, я выглядел неубежденным, потому что ее рот сжался в упрямую линию.
— Не надо, — сказала она. — Обещай, что не будешь обращаться со мной, как с фарфоровой куклой, которую боишься сломать. Это не то, чего я хочу.
Я коснулся ее губ своими в самом легком поцелуе.
— Так чего же ты хочешь?
— Я хочу остаться здесь. — Я больше чувствовал ее улыбку, чем видел ее. — Я не зря вылила четверть своей самой шикарной пены для ванны. Эта штука дорогая.
Я рассмеялся с облегчением и юмором.
С ней все в порядке. Как она и сказала, она бы мне сказала, если бы это было не так, и я не хотел предполагать, что знаю ее тело лучше, чем она сама. Если и было что-то, чего Скарлетт не могла выносить, так это когда люди жалели ее или нянчились с ней. Ей это было не нужно. Независимо от ее физического состояния, она была одной из самых сильных людей, которых я знал.
— Тогда мы останемся, и я не буду обращаться с тобой, как с фарфоровой куклой. — Мои губы касались ее губ с каждым словом. — Клянусь, я никогда не представлял, что буду делать с куклами то, что собираюсь сделать с тобой.
Мой рот изогнулся от ее резкого вдоха.
— Повернись, — сказал я.
Она повиновалась, и я подождал, пока она не устроится в удобном положении, прежде чем схватил мочалку рядом с ванной и окунул ее в еще теплую воду. Я выжал мочалку на ее плечи, позволяя пенным шарикам стекать по ее спине, прежде чем втереть их длинными, томными движениями.