Я играл перед королевскими особами, знаменитостями и главами государств, но слышать, как Скарлетт меня подбадривает, было в тысячу раз лучше, чем в любом другом матче. Это даже близко не стояло.
Она помахала рукой, ее лицо сияло.
Я почти помахал в ответ, пока не увидел, как Винсент отвечает на ее приветствие. Он, должно быть, думал, что его сестра болеет за него одного.
Верно. Пока что публичные проявления чувств не допускаются.
Я стряхнул с себя укол разочарования и снова сосредоточился на матче.
Несколько минут спустя Винсент заблокировал голевую попытку другой команды. По трибунам прокатилась слышимая волна одобрения.
Мне не хотелось этого признавать, но этот ублюдок действительно был хорош.
Вскоре мы снова сыграли вничью с «Зелёными».
Осталось пять минут. Нам не хватало еще одного гола.
Четыре минуты.
Три минуты.
Я наконец-то отобрал мяч у Рафаэля. Я пробил его с левого фланга, и…
— Гоооооооол!
Стадион содрогнулся от ликования зрителей. «Зеленые» так и не оправились, часы остановились, и мы выиграли со счетом пять-четыре.
— Да! — Винсент потряс кулаком в воздухе. — Это чертовски верно!
Сладостный трепет победы разлился по моим венам. Было невыносимо жарко, я обливался потом, и я потерял самообладание на публике, но все это не имело значения.
Мы победили. Мы собрали кучу денег, и я мог насладиться хмурым видом Рафаэля, когда он ускользнул с поля.
Это было идеальное завершение тяжелого дня.
Я снова нашел Скарлетт в толпе. Она улыбнулась мне, ее лицо было мягким от гордости и чего-то еще, что заставило мой пульс участиться.
Винсент был слишком занят раздачей автографов, чтобы заметить это, поэтому я позволил себе улыбнуться в ответ.
Шум вокруг нас притупился до неразличимого рёва. Где бы мы ни были и сколько бы людей нас ни окружало, она приковывала моё внимание, как маяк во время шторма.
Яркий. Красивый. Непоколебимый.
Я направился к ней, но сотрудник «Спорт ради Надежды», сопровождавший группу детей, которых я видел ранее, остановил меня на полпути.
— Привет, Ашер. Извините, что задержала вас. Вы, должно быть, устали, — сказала она извиняющимся тоном. — Но дети — большие поклонники, и они хотели бы получить несколько автографов и фотографий. Это нормально?
— Конечно. Сегодняшний день для них. — Я оторвал взгляд от Скарлетт и улыбнулся группе. Они были очаровательны. — Кто хочет первым сфотографироваться?
После долгих криков и волнений я закончил раздавать все автографы и делать все фотографии. К тому времени стадион опустел, но, когда я проверил свой телефон, я увидел сообщение от Скарлетт, в котором говорилось, что она находится у одного из боковых выходов.
Я схватил свою дорожную сумку и направился к ней. Как и было обещано, она ждала меня на площадке между стадионом и парковкой. Я не увидел Винсента, Карину или Бруклин, но мое предвкушение того, что я украду несколько минут наедине с ней, а также мои теплые и пушистые чувства от общения с детьми ранее, исчезли, как только я увидел, с кем она разговаривает.
Рафаэль.
ГЛАВА 33
Я не ожидала, что обычный благотворительный футбольный матч перерастет в драку.
Я не ожидала, что мой брат и мой тайный не-парень парень, объединятся против моего бывшего парня (хотя было приятно за этим наблюдать).
Больше всего я не ожидала, что этот бывший парень будет искать меня после матча и пытаться обнять, как будто он не бросил меня быстрее, чем вчерашний мусор после моей аварии.
— Скарлетт! Так приятно тебя видеть. — Он потянулся ко мне. Я отступила, прежде чем он коснулся меня. Его улыбка дрогнула, но он быстро оправился. — Ты здесь, чтобы поддержать своего брата, я вижу.
Я ответила ему, плотно сжав губы. Возможно, я и выпустила свою злость на него после интенсивной терапии, но это не означало, что я хотела с ним говорить.
К сожалению, я застряла здесь, ожидая своего брата, подруг и Ашера. Карина и Бруклин были в туалете, а Винсент и Ашер, вероятно, все еще раздавали автографы. Я не хотела сидеть одна на стадионе, как неудачница, поэтому вместо этого я слонялась у выхода.
Оглядываясь назад, я понимаю, что мне следовало остаться на стадионе. Я не думала, что Рафаэль осмелится подойти ко мне перед Винсентом, особенно после того, что произошло на поле.