Я не пыталась принижать себя; это была правда. Он был известным футболистом. Каковы были шансы, что он действительно, по-настоящему мной интересовался?
Карина покачала головой, но не стала настаивать.
— Шутки в сторону, ты действительно собираешься пропустить вечеринку сегодня вечером? Я знаю, что мы не клубные люди, но это приглашение Ашера Донована. Представляешь, какие там будут ВИП-персоны? — Она мечтательно вздохнула. — К сожалению, мои родители остаются со мной, так что я не смогу пойти, даже если захочу. Я не хочу слушать их лекции о наркотиках и разврате.
Когда бы ее родители ни приезжали, они оставались с ней по крайней мере на две недели. Я не могла себе представить, чтобы я оставалась с мамой так долго, будучи взрослой, мы бы поубивали друг друга на третий день, но это было культурным явлением. Азиатские дочери просто не высылали своих старших в отель, когда у них была вполне пригодная для проживания квартира.
— Если ты передумаешь и пойдешь, ты потом должна будешь рассказать мне все подробности, — сказала Карина. — В данный момент я живу тобой.
Я покачала головой.
— Извините, но сегодня у меня ночь типа «книга и постель», — сказала я. — Поверь мне. Я ни за что не пойду на эту вечеринку.
ГЛАВА 17
В свою защиту могу сказать, что я не планировала менять свое мнение.
После того, как мы с Кариной покинули «Разъяренного кабана», наши пути разошлись: она отправилась на встречу с родителями на шоу в Вест-Энде, а я в свою квартиру, где по субботам вечером мне предстояло провести спокойный вечер за чаепитием, чтением и в пижаме.
Однако я не могла сосредоточиться на последнем триллере Изабеллы Валенсии, хоть убей. Обычно мне нравились ее книги, но сейчас я обнаружила, что отключаюсь через абзац.
Вместо того чтобы следить за приключениями социопатического детектива, охотящегося за другим социопатом, мое внимание постоянно рассеивалось на образах модного ночного клуба и зеленых глаз.
Перечитав одну и ту же строку четыре раза, не поняв ни единого слова, я сдалась и закрыла книгу с разочарованным вздохом.
Мне было двадцать шесть лет, я была одинока и жила в Лондоне. Вот как я проводила свои выходные: наедине с вымышленными социопатами.
Раньше меня это никогда не беспокоило, так почему же сейчас я чувствую себя такой беспокойной?
В конце концов, нет ничего плохого в том, чтобы остаться дома. Книга и чай были куда лучше, чем борьба с пьяными незнакомцами за возможность перевести дух в душном ночном клубе. Верно?
Дело не в клубе, а в том, кто там.
Я застонала и глубже опустилась в кресло, прикрывая лицо книгой. Мне было слишком стыдно смотреть на свое отражение в темном экране телевизора.
Самым разумным решением было бы остаться дома и разгадать тайну убийств в горном городке.
Глупо было бы отважиться на поездку на такси и окунуться в ночную жизнь Лондона только потому, что Ашер пригласил меня на вечеринку, организованную человеком, которого я даже не знала.
Со всех сторон нависла тишина.
Часы тикали, отсчитывая минуты до одиннадцати.
А мой разум продолжал рисовать вспышки неонового света и потные тела.
— Скарлетт Дюбуа, ты идиотка, — сказала я.
Мое самоосуждение длилось еще немного, прежде чем растворилось в воздухе.
Затем я встала, пошла в свою комнату и принялась рыться в шкафу в поисках подходящего наряда для похода в самый эксклюзивный ночной клуб города.
Что я здесь делаю?
Я уставилась на открывшуюся передо мной сцену, мои каблуки врезались в ступни, кожа стала липкой от летней жары и сожалений.
Я забыла, насколько хаотичными были Лондонские клубы. Обманчиво простой внешний вид «Неона», с кирпичной стеной и черной металлической дверью, не останавливал всех, кому было меньше тридцати, от желания получить на руку магический штамп о входе.
Мне хотелось сесть на первое же такси и вернуться в постель, но я потратила час на сборы и выложила непомерную сумму за такси. Я не хотела, чтобы эти деньги пропали даром.
Ашер сказал, что он внес моё имя и имя Карины в список, но имел ли он в виду список для клуба или список для вечеринки внутри клуба? Или и то, и другое?
Я посмотрела на очередь, змеящуюся по тротуару и заворачивающую за угол. Мысль о том, чтобы ждать час или больше на каблуках, заставила меня захотеть умереть, но насколько унизительно было бы, если бы я подошла к вышибале, а моего имени не было в списке? Меня бы изгнали в конец очереди, пока десятки незнакомцев осуждали меня во время моего позорного шествия.