— Скарлетт. — За последний час я представилась больше, чем за последние месяцы, но, как ни странно, меня это не смутило.
Думаю, мне было легче заводить друзей, когда я действительно выходила из дома. Представляете.
Клайв заказал нам еще выпивку, и мы непринужденно поговорили. Я узнала, что он был игроком в регби и кузеном Поппи, отсюда и его сегодняшнее появление.
— Мне тоже не нравятся эти вечеринки, но я пропустил ее последние три. Если бы я пропустил эту, она бы меня ударила одной из своих отвратительно дорогих сумочек, — сказал он с застенчивой улыбкой.
Я снова рассмеялась. Клайв не в моем вкусе, но было приятно безобидно пофлиртовать с симпатичным парнем в клубе. Это было слишком давно.
Я рассказывала ему о своей работе в КАБ, когда температура внезапно упала до субарктического уровня.
Мурашки покрыли мои руки, и я замолчала на полуслове, когда Ашер снова появился. Он выглядел явно менее довольным, чем когда уходил.
— Ты уже закончил со своим фан-клубом? — съязвила я.
Он уставился на меня, не улыбаясь. Поппи нигде не было видно.
Хорошо. Какая муха его укусила?
Напротив меня выражение лица Клайва стало удивленным.
— Донован. Я полагаю, ты знаешь Скарлетт.
— Харт. — Короткий ответ служил и приветствием, и подтверждением. — Не возражаешь, если я украду Скарлетт? Нам нужно кое-что обсудить.
Мои брови взлетели вверх. Нам нужно? Это было для меня новостью.
— Конечно. Прежде чем ты уйдешь… — Клайв одолжил ручку у бармена и нацарапал свой номер на коктейльной салфетке. Он протянул ее мне, подмигнув. — На случай, если тебе когда-нибудь снова понадобится «безопасность в первую очередь».
У Ашера напряглась челюсть, но он не произнес ни слова, пока регбист не исчез в толпе. Он также ничего не сказал, когда вел нас к нише в задней части зала.
Бархатные шторы от пола до потолка отделяли его от основного этажа. Один рывок за завязки с кисточками, и мы оказались в нашем собственном мире.
Я скрестила руки, не зная, нервничать ли, раздражаться или быть заинтригованной. Я остановилась на комбинации всех трех.
— Что такого важного, что тебе пришлось отрывать меня от разговора?
— Я оставил тебя одну на пять минут, а ты подцепила капитана сборной Англии по регби, — сказал он. — Впечатляет.
Серьёзно? Он об этом хотел поговорить?
Мужчины. Для них все было соревнованием по измерению члена.
— Я не «подцепила» Клайва, — сказала я. — Он подошел ко мне. Что мне было делать? Сложа руки ждать, пока ты вернешься со встречи?
— Ты могла бы поговорить с кем угодно, кроме Клайва, чертового, Харта, — прорычал Ашер. — Ты что, не знаешь его репутацию?
— Не совсем. — Я не следила за регби, так что вся сборная Англии могла бы зайти, и я бы ничего не узнала.
— Верно. — Челюсть Ашера снова сжалась. — Не обманывайся его поведением хорошего парня. Он известный трахальщик.
Я ошеломленно уставилась на него, а потом расхохоталась.
— Ты только что использовал слово «трахальщик» без иронии?
Он, казалось, не разделял ни капли моего веселья.
— Это правильный термин для него. Он переспал с половиной женщин на этой вечеринке.
— Хорошо, что я не собиралась с ним спать. Мы просто разговаривали. — Я скрестила руки на груди. — И это не лицемерно? Ты не совсем соблюдаешь целибат, если верить таблоидам.
— Никогда нельзя верить таблоидам.
— То есть в прошлом году на Ибице у тебя не было секса втроем?
Ашер не удостоил меня ответом.
— Ты собираешься выбросить его номер?
Да.
— Нет. Зачем? Однажды это может пригодиться.
Я играла с огнем. Я знала это. Но вместо того, чтобы удержать меня, жар манил, подталкивая меня все ближе и ближе, пока я в конце концов не обожгусь.
— Я чертовски надеюсь, что нет, — отрезал Ашер. — Я видел, что случается с девушками, которые «подцепляют» его. Обычно это заканчивается слезами и салфетками.
— Ну и что, если так? Это моя проблема, а не твоя. — Я приподняла бровь, опьяненная крепким виски и опасностью, витающей в воздухе. — Почему тебя так интересует, что я делаю с Клайвом, Ашер? Ты ревнуешь? — Я бросила ему его вопрос с понедельника.
— А что, если это так?
Воздух замер. Тихий ответ Ашера прорезал музыку, как нож сквозь шелк. Он застрял где-то между моим сердцем и горлом, где мой пульс бился в бешеном ритме крыльев колибри.
— Что случилось с «платонические»? — спросила я. Так же тихо. Так же опасно.
Это была последняя отчаянная попытка цепляться за нормальность, хотя мое понимание этого слова исказилось с тех пор, как я встретила Ашера.