— Да, — признал я. — И тренер тоже.
Внимание моего отца снова переключилось на меня.
— Все ли тренеры тусуются со своими спортсменами в больнице на выходных?
Я напрягся от его тона. В то время как моя мать постоянно преследовала меня, чтобы я подарил ей внуков, мой отец считал, что любовь и отношения — это слишком большое отвлечение.
Теоретически я с ним соглашался, но это было до того, как я встретил Скарлетт.
— Я бы вряд ли назвал это «тусовкой», — спокойно сказал я. — Как я уже сказал, мы еще и друзья. Она была со мной, когда мне позвонили, и она была так любезна, что составила мне компанию.
Мой отец уставился на меня. Что бы он ни увидел на моем лице, его лицо исказилось от недоверия.
— О, не говори мне. — Он откинул голову назад, его выражение лица было таким страдальческим, что можно было подумать, будто у него снова случился сердечный приступ. — Не говори мне, что ты переспал со своим чертовым тренером.
Мои плечи напряглись от его видимой насмешки.
— Это не так.
Мне не нравилось, как пошло он это преподнес, как будто я подобрал ее в пабе и привез к себе домой, чтобы быстро перепихнуться.
— Черта с два «это не так». — Гнев усилил голос моего отца. — Что я тебе говорил с самого начала? Связываться с кем-либо на этом этапе твоей карьеры не лучшая идея. Это вскружит тебе голову, когда. Тебе. Нужно. Сосредоточиться. Посмотри на свой последний сезон. Номер два, и это было до того, как ты трахнул своего тренера. Как ты собираешься стать номером один, когда ты слишком занят мыслями о том, как бы уйти и трахнуть своего тренера?
Поверьте, мой отец будет ругать меня за мою игру сразу после сердечного приступа.
Если бы он сейчас не лежал на больничной койке, я бы огрызнулся. А так, челюсть болела от того, как сильно я сжимал зубы.
Не попадайся на удочку.
— Твое внимание этим летом должно быть сосредоточено на улучшении твоей игры на поле, а не где-то еще, — прорычал он. — Если ты собираешься играть за эту команду, ты можешь также победить. Я не потерплю неудачника и пре… — Он резко оборвал себя.
Мой пульс взлетел. Свет в комнате, казалось, вспыхнул, отбелив края моего зрения, пока его лицо не стало всем, что я видел.
— И что?
В ответ он поджал губы.
— Скажи это, папа. — Моя клятва игнорировать его приманку потонула под всплеском адреналина. — Ты не потерпишь в своем доме неудачника и предателя, верно?
— Я этого не говорил.
— Ты собирался. — Кровь шумела в моих ушах. Одно дело слышать, как незнакомцы называют меня предателем. Другое, слышать, как мой собственный отец почти говорит то же самое. — Будь честен. Ты действительно хочешь, чтобы я победил?
— О чем ты, черт возьми, говоришь? Конечно, хочу.
— Я не уверен. — Это было неподходящее место для этого разговора, но я не мог остановить поток, поглощающий то, что осталось от нашей вежливости. Именно здесь, в этой ярко освещенной комнате, с мониторами и стерильными полами, выплеснулись мои самые отвратительные мысли. — Я думаю, часть тебя тайно надеется, что я проиграю, потому что, если я проиграю, это подтвердит твои слова о том, что мне вообще не следовало покидать «Холчестер». Если я выиграю, это будет означать, что «Холчестер» проиграл, а ты никогда не болел против них. Так скажи мне, папа. В конце концов, если бы тебе пришлось выбирать, кто бы это был? Твоя команда или твой сын?
Я не повысил голос. Я не вышел из себя. Но мои слова разнеслись в воздухе с такой силой, что лицо моего отца вспыхнуло.
Багровый цвет омывал его кожу, словно кровь, просачивающаяся в снег. Писк кардиомонитора становился все более частым, пока не превратился в поток шума вместо разрозненных звуков.
Он не ответил. Ему это было не нужно.
Мы оба знали, каков будет его ответ.
Меньше, чем через минуту дверь распахнулась, и медсестра ворвалась с хмурым видом. Она отругала меня за то, что я повысил частоту сердечных сокращений у отца, и тут же выгнала меня.
Я пробормотал извинения и ушел. Мое собственное сердце с силой ударилось о грудную клетку.
Если бы тебе пришлось выбирать, кто бы это был: твоя команда или твой сын?
Любой, кто не знаком с культурой футбольных фанатов «Холчестера», скажет, что это нелепый вопрос, и что семья очевидный ответ, но я видел, как люди отправлялись в тюрьму за избиение другого безрассудного человека из-за нереализованного пенальти. Другие брали банковские кредиты, чтобы купить атрибутику и следить за командой по всему миру.
Для некоторых людей футбол значил больше, чем что-либо другое. У меня было смутное подозрение, что мой отец был одним из них.