К ним заявились родители хозяйки дома с её дочкой Титой. И первый вопрос их был:
- Где Пелайо? Положение Нанси в больнице очень тяжелое, и ему надо к ней ехать и поговорить с врачами. Разве его дома нет?
- Нет, - ответил Джек. - Он эн тринчерас - в окопах.
Эн тринчерас - в окопах - на Кубе говорили про тех людей, которые ещё не вернулись с боевых позиций.
- Да уже многие вернулись! Ведь янки блокаду сняли! Почему же его ещё нет?
Джек пожал плечами. Он знал, что капитан уже вернулся с позиций, но, не заезжая домой, отправился в Кайбайрен, чтобы с рыбаками договориться об их побеге.
- Но, сеньора, - в разговор вмешался Йейито, обращаясь к матери Нанси. - Может быть, мы чем-нибудь поможем? Мы друзья капитана!
- Может быть, и да. Если вы съездите в больницу и поговорите с дочерью, успокоите её, скажете, что Пелайо скоро появится, и поговорите с врачами, Нанси легче будет переносить свое состояние.
- Конечно, это можно.
- Возьмите с собой Титу, она знает, куда ехать, бывала там с нами. Потом, пожалуйста, отвезите её к нам домой, - женщина протянула бумажку с адресом.
- Хорошо, сеньора, мы все сделаем. Пожалуйста, не беспокойтесь.
- Большое вам спасибо. Телефон наш Пелайо знает, пусть позвонит, когда приедет.
- Боюсь, сеньора, что, хотя он и торопится домой, ведь он офицер, и его могут задержать.
- Мы это понимаем. Но все же пусть поторопится, когда приедет. Мы уходим, до свидания!
Когда родители Нанси ушли, Йейито отвел Джека на кухню, чтобы поговорить о том, как им быть дальше.
- Пелайо не вернется, он будет ждать нас в Кайбайрене. Тебе же придется с девочкой ехать в больницу. Все сделаешь, как сказала старуха. Сегодня же нам нужно смотаться в Сороа, это несколько часов езды от Гаваны, ты знаешь. Заберем там клад и сегодня же к ночи постараемся быть на месте побега. Я поеду заправлюсь бензином, а ты займись девочкой - чиной, она действительно похожа на китаянку.
- Хорошо, - Джек кивнул головой, - я понимаю, нужно торопиться. Что-нибудь взять из вещей Пелайо?
- Да, я знаю, что взять, их заберем сейчас и прихватим с собой немного еды. Действуй!
Джек вернулся в комнату и занялся девочкой.
- Так тебя Тита зовут? - спросил он её.
- Да-а, - протянула, - можешь меня звать Чина, так меня зовут на улице.
- Стоит ли, давай я тебя буду звать Тита. Да ты и не похожа на китаянку, может быть, чуть-чуть.
- А я белая?
Джек знал, что на Кубе все чернокожие, смуглые, светлосмуглые люди хотят быть или казаться белыми. Черная негритянка хочет выйти замуж за более светлого негра, чтобы дети были светлее, черный негр жениться на светлой мулатке. Зная это, он ответил, не лукавя, потому что кожа Титы была лишь только немного смуглой:
- Да ты белая почти.
- А я тебе нравлюсь?
- Нравишься, - Джек почувствовал, что говорит искренне. - Ты славная девочка.
- Тогда можно, мы поиграем вместе?
- Можно, - Джек подумал и спросил, - а во что?
- В куклы!
Джек рассмеялся:
- Давай в куклы!
Тита принесла куклу.
- Вот посмотри, какая она красивая!
- Она чертовски хороша! И новое красное платье, красивые белые клипсы, и модные босоножки. Ай да кукла!
- Тебе нравится?
- Да!
- Тогда ты бери её и иди гулять с ней. А я приготовлю обед.
Джек взял куклу в руки и хотел было подняться со стула. Но Тита его остановила:
- Это же все понарошку, ты сиди здесь и вроде гуляешь, расскажи ей что-нибудь, а я тоже послушаю.
В этот момент дверь неслышно отворилась и вошел Йейито, и Джек услышал голос над своей головой:
- Ну вот, можно ехать! А доиграете потом.
- Нет! - начала было сопротивляться Тита, но её перебил Джек:
- Мы же едем к твоей маме, разве ты забыла?
Джек положил куклу на стул, взял девочку за руку и, выйдя на улицу, сел с ней в машину, а в это время Йейито запер дверь дома.
В больнице их провели в большую светлую комнату для посетителей, в которую выходило несколько дверей. У одной из стен комнаты на красиво оформленном постаменте стоял бюст Камило Сьенфуэгоса, одного из героев кубинской революции, трагически погибшего уже в мирные дни при аварии вертолета над открытым морем. У бюста стояла вазочка со свежими цветами.
Джек задумчиво смотрел на этот бюст, задавая себе вопрос, зачем люди жертвуют собой во имя революции, когда его за руку тронула Тита:
- А вот и мама!
Джек посмотрел в ту сторону, куда его тянула девочка, и растерялся.
Он увидел всю забинтованную женскую фигуру в больничном халате. Не забинтованными были только глаза и узкая полоска губ.
- Ты говорить можешь? - спросил он Нанси.
Та отрицательно покачала головой и хриплым шепотом, наклонясь к уху Джека, прошептала:
- У меня только ноги целы, опалены взрывом грудь и лицо, лицо больше, чем грудь, её предохранила одежда. А где мой муж, где Пелайо?
- В окопах пока.
- Передай ему записку и скажи, что я его жду... Он мне очень нужен.
Нанси наклонилась к дочери, обняла её одной рукой и что-то тоже сказала ей на ушко.
Джек, оставив мать с дочерью, прошел в кабинет к лечащему врачу и представился ему как родственник Нанси.
Врач сообщил ему ещё одну новость.
- Все бы ничего, - сказал он, - все излечимо, рубцы, конечно, останутся, но наша пациентка, оказывается, беременна. Вы понимаете, что это значит? Нет? Я так и думал, вы ещё молоды и далеки от подобных случаев. Дело в том, что женщина испытала сильный шок и роды могут быть очень тяжелыми, может случиться непредвиденное и с ребенком... Нужно поставить обязательно в известность мужа. Когда он появится? Вы говорите, что скоро? Это хорошо, возможно, придется делать аборт... Все это передайте мужу.
... В машине, когда они отвозили девочку бабушке и дедушке, Джек думал над превратностями жизни. Он пришел к заключению, что революция калечит судьбы людей. Так погибли его родители, сам он убивал людей, теперь вот капитан Пелайо бежит от революции и бросает свою беременную жену в тяжелом положении и своего первого ребенка, девочку, Чину. "Нет, революция - это плохо", - пришел к заключению Джек.
СОРОА
Йейито гнал машину в Сороа на самой большой скорости, ведь они сегодня, когда стемнеет, должны быть в Кайбайрене.
Сороа - это возвышенное место, сравнительно недалеко от Гаваны. На этой возвышенности не так жарко и душно, как в Гаване, и чаще дует ветерок. И поэтому Сороа стало местом отдыха. В центре Сороа - большой бассейн с пресной водой, расположенный между склонами небольших возвышенностей. На этих склонах построены уютные коттеджи. На одной из возвышенностей расположена главная достопримечательность Сороа - крупный орхидеарий. Это большой одноэтажный дом, малая часть его жилая, остальные довольно значительные помещения заняты орхидеями. Все это построил и создал один крупный кубинский сахарозаводчик, большой любитель орхидей, этих красивейших экзотических цветов. После революции он бежал с Кубы, оставив кубинцам орхидеарий стоимостью три миллиона долларов.
Сюда-то и направлялись Джек и Йейито. Они решили больше не возвращаться в Гавану, предварительно загрузив в машину вещи Пелайо и еду, которую намеревались забрать с собой в море. Мешочек с бриллиантами Йейито отдал Джеку, привязав его к спине. За ремень брюк под рубашку он рекомендовал ему засунуть пистолет.
- Сам я возьму другой клад в Сороа, а этот тебе. Ты помнишь?
- Что?
- Что я тебе говорил: если убьют меня, забери во что бы то ни стало то, что у меня, ну, а если тебя, - Йейито щелкнул пальцами, - то я возьму бриллианты, без них нам возвращаться нельзя... Нас не поймут. Ты тоже так думаешь?.. Я так и знал!
Сороа их встретил тишиной и безлюдием. Перед тем как попасть в дом миллионера, им пришлось на машине преодолеть очень крутой подъем. Машина его взяла легко, а затем уже они выехали на открытую и ровную площадку стоянку для машин. Их машина оказалась единственной.