Машина неслась по гаванской набережной. Минуя поворот в порт, она скрылась в туннеле, идущем подо дном моря. Вместе с электрическим светом от фонарей, который заливал выход из тоннеля и начало загородного шоссе, их машину встретила неожиданно резкая очередь из крупнокалиберного пулемета.
Джек в страхе пригнул голову, но Антонио рассмеялся и показал на море. Это стреляли из крепости, в виде предупреждения, для слишком далеко отплывшего на лодке одиночки любителя-рыболова. Иначе он мог уплыть без разрешения в море.
Джек посмотрел в ту сторону: он-то хорошо знал, чем это может кончиться.
Старинная крепость осталась позади на холме, уступая место современным зданиям морского госпиталя. К нему вверх вела широкая бетонная дорога, у начала которой находится приемной пункт для больных.
А ниже по левую сторону шоссе раскинулся новый район Гаваны - Гавана дель Эсте, Западная Гавана.
Это район стильных высоких жилых домов, построенных самыми современными методами. Он существует как продолжение самой Гаваны, но на другом берегу гаванской бухты, там, где начинается собственно океан.
Широкая вода подступает к белым, желтым и сиреневым стенам домов, отражается голубым пламенем в больших окнах, заносит свой свежий, просоленный запах в комнаты.
Пока машина неслась по Виа Бланко, мимо курортных местечек и пляжей, Джек задремал. Ему почудилось, что они проехали всего минут десять пятнадцать.
- Очнись, приехали!
- Уже? Так быстро?
- Быстро? Почти час, мы в Аройо-Бермехо!
- Что это такое?
- Это тоже хороший пляж, но от Гаваны он расположен километрах в 50, поэтому здесь мало народа, а ещё хорошо то, что можно близко подъехать на машине к морю.
Действительно, от узкой проселочной асфальтированной дороги ответвления главного шоссе море находилось всего лишь в 15 метрах.
Они взяли труп, бросили ему на грудь кусок заранее запасенной веревки и потащили через редкие прибрежные заросли. Под ногами похрустывали пустые ракушки, иногда попадался небольшой краб, не успевший убежать в сторону при приближении людей. Труп положили у самой воды.
Антонио пошел вдоль берега, отыскивая увесистый кусок камня. Быстро нашел его и, вернувшись на место, привязал к ногам, потом подумал и немного отпустил веревку.
- Пусть поплавает, скорее найдут акулы. Джек, в карманах ничего нет?
- Нет, все в порядке.
- Сходи за резиновой лодкой.
Принести её и надуть было делом нескольких минут. Затем они погрузили труп в лодку, и Джек хотел было оттолкнуть её от берега.
- Погоди, - сказал Антонио. Он нагнулся над трупом, достал складной нож и нанес на трупу несколько ран. - Так лучше, акулы скорее по запаху крови найдут его. А к утру от него ничего не останется. От берега далеко не отплывай, а то заметят...
Джек быстро греб ручным веслом и когда почувствовал, что оно на всю вытянутую руку не достает до дна, остановился. Затем медленно без всплеска столкнул труп в воду, сбросив за ним и камень. Через минуту он был на берегу. Лодку, выпустив из неё воздух, поспешно сунули в багажник.
Стараясь не хлопать громко, закрыли дверцы машины и тронулись в обратный путь.
Когда машина вновь миновала туннель и они оказались на гаванской набережной, Джек услышал голос Антонио:
- Будем ночевать в другом месте, а сейчас пошли пешком.
Они припарковали машину и, выйдя из нее, оказались почти у президентского дворца.
После длительной поездки на машине они с удовольствием пешком направились к центру по улице Прадо, мимо Центрального парка, мимо гаванского белокаменного Капитолия. На его мраморных ступеньках у главного входа сидел милисиано с винтовкой в руках.
Джек и его спутник старались держаться подальше от вооруженных людей, но повсюду их было много, и они все время чувствовали себя в опасности, а ведь до новой их явки, нужно было пройти ещё центром Гаваны.
Продя Центральный парк они вышли на оживленную площадь. Слева она пропадает в лабиринтах кривых и очень узких улиц старой части города. Прямо перед собой Джек увидел огромные буквы "ОЙ" - название центральной газеты.
У входа в здание дежурили молчаливые бойцы вооруженных сил с автоматами в руках.
Чуть справа от здания газеты "ОЙ" расположились многочисленные кафе, лавочки, где продается всевозможная мелочь, за ними видна яркая вывеска театра "Марти". Перед зданием театра - столики ресторана, вынесенные на улицу, за ними возвышается небольшая эстрада.
С эстрады раздавались мелодии новых песен. В толпе, которая дружно подхватывала эти мелодии можно было видеть извечный люд Гаваны: портовых рабочих, милисиано с сигарой во рту, шоферов такси, разносчиков газет, лотошников.
Они на миг задержались среди этой разношерстной толпы послушать популярную на Кубе мелодию нового танца "Мозамбик".
Джек обратил внимание на то, что тротуаре сидит парочка влюбленных и даже услышал страстный выдох подруги высокого парня.
- Пипо...
Постояв немного и послушав музыку, они пошли чуть дальше по площади, туда, где начинается авенида (проспект) Дель Монте. Они не спешат, они должны выглядеть как просто прохожие и ничего больше.
От площади авенида сбегает вниз, теряя свои строгие очертания, дробясь на переулки и закоулочки старого города.
У открытого киоска они останавливаются, чтобы выпить сока сахарного тростника. Продавец закладывает несколько стеблей в выжимной барабан, который скручивает их, а в это время в стаканы стекает немного мутный, приторно сладкий сок. В стаканы бросают колотый лед, и напиток готов.
Пьют с наслаждением, жарко, и любое холодное питье приносит облегчение.
Не успевл Джек сделать последний глоток, как почувствовал, что кто-то похлопывает его по плечу:
- О, Коко!
Коко - кличка Джека на Кубе. Он оглянулся и увидел старого гангстера, который нашел их в том месте и в то время, как это было обусловлено раньше. Со стороны кажется, что это встретились приятели и они обмениваются дружескими приветствиями.
- Кэ таль, как дела?
- Виен, и ту кэталь? Хорошо, а как твои?
- Тоже хорошо, мучас грасиас, большое спасибо.
Не сговариваясь они пошли вниз по Дель Монте и свернули направо в неширокую старую улочку.
Недалеко отсюда - Гавана двадцатого века, сверкающая неоновыми огнями, а здесь - средние века.
Высокие кирпичные серые от времени стены, над ними ещё выше - узкие окна, внизу замшелые камни мостовой, среди которых пробивается зеленая трава. Тротуар сделан из каменных плит. Многие из них по краям потрескались и осыпались.
Пройдя буквально несколько шагов, они вышли на небольшую, стиснутую со всех сторон старыми каменными домами площадь. Она не круглая, а немного овальная. Посреди её находится старый, забытый временем и людьми разрушенный фонтан, похожий на осыпающуюся каменную глыбу. Его ложе внутри там, где положено быть воде, заполнено спекшимся серым песком. Сама площадь не более нескольких метров в поперечнике.
С площади Джек и его спутники вышли в короткую, но более широкую улицу, которая в десяти шагах пересекает другую, на ней распологаются дома с решетками и небольшими балконами. Они остановились у расхлябанной, немного кособокой двери, выкрашенной в желтый цвет. Одна половина её, открываясь, издавала хриплый, сдавленный немазаными петлями звук на всю улицу.
- Здесь, - негромко сказал старый гангстер.
Он открывает двери и приглашает зайти.
За дверью видна деревянная лестница, выкрашенная также в желтый цвет, ведущая наверх. Ее ветхие перила, кажется, срослись с каменной стеной. Между двумя каменными стенами не жарко, даже веет какой-то прохладой.
Наверху гостей встретили двое старых людей. Старуха и старик. Старуха почти ничего не говорит, а старик, похоже, немного помешанный и быстро заговаривается.