Самой трудной проблемой, с которой мы вначале столкнулись, была проблема крова для иммигрантов. В очень короткий срок — прямо в мгновение ока — все здания, оставленные арабами в городах, были забиты до отказа. Не все эти строения подходили для жилья. Многие грозили вот-вот рухнуть, поэтому жить в них было просто опасно. Мы заняли также бывшие британские военные лагеря, доставшиеся нам, и они тоже очень скоро были битком набиты. Мы перешли к палаткам — не стало и палаток. Мы обратились за помощью к Армии. Получили немного палаток, но и их хватило ненадолго. Пришлось открыть мастерские по реставрации старых палаток, которые мы собрали по всей стране. Вскоре раздался отчаянный призыв Сохнута к своим агентам во всем мире: «Достаньте нам палатки! Доставайте любые приспособления, пригодные для жилья, которые можно доставить в страну морем!»
В те дни в США находился представитель поселенческого отдела Сохнута. Его звали Гилади. Был он специалистом по механизации сельского хозяйства из кибуца «Дегания-Бет», а послали его доставать новую технику для новых кибуцов и мошавов. До него тоже дошел призыв найти жилищные средства для иммигрантов.
В один прекрасный день мы получаем от него срочную телеграмму из Нью-Йорка следующего содержания: «Я достал по дешевке сотню кабузов в хорошем состоянии. У меня имеется опцион{1} еще на тысячу штук. Намереваюсь отправить первые сто штук первым пароходом».
Я повертел телеграмму в руках, долго рылся в своей памяти, но так и не сумел отыскать в своем лексиконе еврейских или иностранных слов что-либо похожее на «кабуз».
Я понес телеграмму Эшколу; может быть, он знает, что такое «кабуз» и с чем его едят? Нет, он тоже не знает; слово «кабуз» ничего не говорит его слуху.
Тогда мы позвали инженеров, работающих в техническом отделе: Иегуду Рабиновича и Александра Бесина. Это были старые, опытные работники, но они тоже не знали, что такое «кабуз». Делать нечего, пришлось отправить телеграмму Гилади и попросить его, чтобы он, ради всего святого, объяснил, что именно он имеет в виду. Для вящей верности Эшкол приписал: «Подожди со сделкой на всю тысячу до получения ответа от нас».
Через несколько дней мы получаем несколько туманный ответ: «Кабузы» — это добротные деревянные строения, подвижные и на колесах».
В дополнение Гилади высказал мнение, что в каждый кабуз вполне можно поместить семью.
Эшкол продиктовал мне следующий текст ответной телеграммы: «Воздержись от покупки новых кабузов. Не отправляй всю сотню. Отправляй пока десять. Проверим и решим. Подробные указания получишь после проверки».
Гилади сообщил, что он погрузил десять кабузов на такой-то пароход, который прибудет в Хайфу такого-то числа. Потом мы получили по почте товарно-транспортные накладные на этот груз. Вес, указанный в документах, прямо ошарашил нас. В накладной было написано, что каждый кабуз весит несколько тонн.
В день прибытия парохода я выехал в Хайфу с двумя нашими инженерами.
— Ваш груз на борту, — сказали нам работники таможни. — Еще немножко и его выгрузят.
Мы остановились у парохода и стали ждать, что будет. Кран что-то все щупал в трюме и начал поднимать огромные деревянные коробки: треугольные, квадратные, продолговатые и даже круглые. На пирсе выросла внушительная гора. Инженеры подошли ближе и принялись изучать эти сооружения. На их лицах появилось неподдельное изумление.
— Это вот похоже на стену, — сказал один из инженеров.
— А вот здесь что-то из металла, — сказал второй.
— Минутку! Давайте откроем чуточку упаковку и посмотрим.
Он оторвал несколько планок, заглянул внутрь и остолбенел.
— Там печь и дымовая труба…, — сообщил он сдавленным голосом.
Оба инженера подошли еще к одному ящику и заглянули в него.
— Посмотри, посмотри, колесо! Да какое большое!
— Колесо?! — вскричал я. — При чем здесь колесо?
Тем временем вокруг нас собралась кучка любопытных грузчиков и просто так, евреев.
— Что это? Откуда это? Зачем это?
Мы решили уйти, пока не поздно. Быстро погрузили наши кабузы на железнодорожные платформы и отвезли на склад в Црифин. Там, среди аллей эвкалиптов, мы уж всласть налюбуемся на наши сокровища и будем гадать о их назначении!
Назавтра привезли с собой из Рамле бригаду рабочих, чтобы распаковать груз. Не прошло и часа, и перед нами предстали «кабузы» во всей их «красоте»: добротные, толстостенные клетки, а на них надпись по-английски: «Северо-центральная железнодорожная компания».