Вельмол во время разгара боя призадумался о незавидном детстве Ронэмила, который не раз с печалью и всеобъемлющей тоской высказывался ему о себе. Начальная история одноглазого Ронэмила была безрадостной, несправедливой и тягостной для обычного человека. Большую часть жизни он прожил без друзей, напарников, и даже без знакомых. Ронэмил и по сей день слабо понимал, что это такое. Самый одинокий человек в Горбри – это не раз доходило до него и вводило его в самые худшие настроения. Для него люди были чужими, как, впрочем, и он для них. Ронэмил никак не мог сам измениться и изменить отношение к себе, хоть и пытался по-всякому и по-разному. Вдобавок к этому он находился под постоянной давкой со стороны родственников, они ждали от него слишком многого и невозможного, не по его силам и умственным возможностям. В особенности его мать – она была слишком требовательна и ждала скорейших успехов в его учёбе в Академии алхимии. Ему было неприятно, почти что холодно от одного её враждебного взгляда. Глаза матери всегда смотрели на него сухо, без любви, как на какой-то предмет и уж точно не так, как смотрели другие матери на своих детей, которым учёба давалась более легче, чем ему. У него постепенно развивалось угнетение впоследствии того, что она уделяла ему слишком мало времени в самый трудный период, начиная с семи лет, и заканчивая четырнадцатью. Мать относилась к нему очень пренебрежительно из-за его постоянных неудач на протяжении всех годов учёбы в платных заведениях, откуда его каждый раз выгоняли с позором и смешками на всё училище. Но как он мог добиться чего-то, если это просто не дано? Прямо говоря, раньше он был туп как пень, и к учёбе его совсем не тянуло.
Никто в жизни его не поддерживал, ни выслушивал и ничем не помогал. Он был вечным неудачником, – так его называли многие, и так было долго. Никакое ремесло, за какое бы он не пытался отчаянно взяться, ему не подходило. Но спустя некоторое время всеобщего презрения он нашёл выход. Из-за неуспехов и неосознанности сути проблемы в нём проявилась беспричинная озлобленность ко всему – и именно эта злоба направляла его в дальнейшем. Усилием воли он всё же смог поставить перед собой цель, – стать сильнее, к которой шёл не сдаваясь.
Начальное перевоплощение началось на улице, где он и стал жить, сбежав от ненужной семьи. Нечего и говорить, что у него не было никакого желания возвращаться в то место, которое считалось домом. Особенно проблематично было достать еду в тяжёлые зимние морозы, но он всё же находил способы – на то толкал инстинкт выживания.
В тёплые времена Благодати всё было проще, так как он смастерил удочку и за месяц наловчился хорошо ловить рыбу. Возле пригорода Горбри, в Бронзовом квартале, протекала речка, где водилось мало рыбы, и никто не занимался рыболовством именно в этом месте, но ему удавалось изловить не только мелочёвку. Однажды утром резко дёрнулся крючок, и он, будучи голодным, среагировал молниеносно в надежде вытащить очередную мелочь и поскорее её зажарить, но ничего у него не получилось – рыба была очень большой, сильной и проворной. Он держал удочку крепко и напористо, пытаясь вытянуть добычу на песчаный берег, но она резко рванула в глубину, и он полетел вместе со сломанной удочкой в речку. Эта неудача только подбодрила его, вселив в него решимость.
Ему часто вспоминалось наплевательское отношение со стороны родственников, которое было всю его начальную жизнь – которое как будто бы вдохновляло, подпитывало его дальше пытаться выживать, не смотря на то, что он уже почти везде унижен.
Он нанимался работать кем угодно, первоначально начиная грузчиком в доках, возле причала Скользкой рыбы. Там он таскал тяжёлые мешки с зерном и солью весь день не переставая, до изнурения, вплоть до позднего вечера. Денег от такой работы еле-еле хватало, чтобы поесть сносно один раз в день. Жить на улице, в трущобах Деревянного квартала, как минимум не комфортно, и никто не соглашался его приютить, как бы он ни молил, будучи верующим в новых богов. Для себя он усвоил накрепко: жители Горбри – злые. Но потом он обдумал это и осознал – им ни к чему чужие проблемы.
Не сразу, но мало-помалу в нём стала проявляться независимость ото всех. От беспощадных ударов судьбы он стал твердеть характером и стойко относился к издёвкам шпаны и безразличию родственников, к которым он стал более реже наведываться, чтобы скрытно перекусить, не перемолвившись ни с кем и словечком. Для него больше не было такого понятия как семья. Зачем они ему теперь, если он им не нужен вовсе?
Но, недолго длились муки его одиночества. Как только Ронэмил более-менее окреп телом и духом, он записался в Серебряный Отряд, где тренировался выдержанный и умелый незнакомец Вельмол, который был постарше его. Тогда-то чернобородый и увидел этого упёртого человека в деле.
Первоначально проигрывая каждому на тренировке, даже новичку, который только-только пришёл попробовать себя в деле, Ронэмил никогда не сдавался, не жалел себя и просил ещё и ещё дополнительного боя до изнурения. Он думал и верил, что каждая проигранная тренировка напрямую отражается в его понимании боя.
Так вышло, что на одной из таких тренировок против него вышел бывалый боец, постарше чем Ронэмил на два десятка. Коренастый верзила Башил, уже побывавший на поле битвы, просто хотел преподнести юнцу пару уроков, которые познал на войне. Но бой затянулся и уже не казался таким мирным. Оба стали биться в полную силу железными мечами, которые специально были не заточены. Ронэмил не успел вовремя парировать стремительный удар в лицо; левый глаз навсегда был потерян. Опытный лекарь был бессилен помочь. И даже такая потеря его не остановила – он продолжал тренировки.
Поначалу ему нравился сам факт участия, он не обращал особого внимания на проигрыши. Эта настырность понравилась Вельмолу, он, даже сейчас, стоя вокруг хаоса в деревушке Холфрам и вспоминая всё это, ясно помнил тот роковой момент, когда его друг потерял глаз в несправедливом бою. Тогда, в тот злополучный момент ему стало жаль одиночку, и он решил подружиться с ним во что бы то ни стало, хоть и знал, как плохо к нему относились его товарищи по оружию.
Подружиться получилось легко, даже слишком. Стоило ему только заговорить о простом- житейском, как Ронэмил сразу же с улыбкой посмотрел на него и яро подхватил такой ничтожный, пустяковый диалог. Таким образом и с лёгкостью за ними закрепилась дружба на долгие десятилетия. И чем больше и оживлённее они общались, тем для Вельмола вероятнее становилось то, что тот просто хотел хорошенько выговориться за многие годы молчаливой сдержанности. И он охотно принимал и выслушивал всё от своего нового словоохотливого друга; разнообразные истории страны, иронические шутки, его эпизоды из жизни, а также переломные события, что изменили его мышление. С помощью поучений, а также при поддержке Вельмола, Ронэмилу удалось отлично натренироваться, и он по праву стал считаться подготовленным бойцом. Он наконец-то за многие годы получал истинное удовольствие и нашёл своё призвание, а именно – война и сражения.
Спустя несколько лет такой помощи, он сам стал непобедимым и больше ничему новому не мог научиться у Вельмола. Каждый раз насмехаясь над падшим противником, он властно и гордо произносил: «Я победил, ты проиграл». – после всех поражений, для него только это имело значение. Именно в моменты побед он мог глушить в своей голове горечь неудач прошлых времён и полностью отдаваться приливу подобных наслаждений. Он больше никогда не проигрывал за десять с чем-то лет разнообразных тренировок и во время набегов. И так, шаг за шагом, трудность за трудностью, он преодолевал всё новые границы, пересиливая себя. Из-за этого он стал гораздо эгоистичен и ни дня не проводил без боя. В особенности его интересовали битвы с новыми соперниками, так как побеждённые для него – прах, пыль и не более. Но из-за уважения и дружбы он никогда не предлагал Вельмолу серьёзный спарринг, только тренировки и не более.