*****
- Тварь, скотина, мразь! Что значит уехали, ублюдок?!! - пнув валяющегося на холодном бетонном поле, окровавленного охранника в живот, Даниэль пытался вынести на него, всю разрывающую его изнутри злость. С бешеной скоростью парень ехал в дом Кораблёва, с одной лишь мыслью, что через несколько часов он увидит её. И, что теперь? Маши, как и самого Артёма здесь нет! Значит этот скотина, откуда-то пронюхал о том, что Даниэлю известно об обмане!
- Успокойся, он итак ели живой. Хочешь его убить?! - окинув жадно глотающего воздух избитого мужчину презрительным взглядом, Ален применив всю свою силу, с большим трудом оттащил друга от него.
- Хочу, ещё как хочу! - пытаясь вырваться, зло шипел Даниэль. Он действительно хотел убить, каждого находившегося в этом доме (кроме друзей конечно). Они ведь все знали, что Машу, здесь держат насильно. Знали и продолжали помогать этому ублюдку, издеваться над ней.
- Послушай, возьми себя в руки. Этими швалями займутся ребята, тебе сейчас надо думать, куда Кораблёв мог увести Машу.
- Мне, кажется, я знаю куда - второй раз за день, взгляды всех парней были устремлены на Лену. - Вспомните, Денис рассказал нам, что Артём хочет оставить ребёнка только в том случаи, если он от него. А этот - девушка кинула полный ненависти взгляд на полудохлого валяющегося рядом с охранником врача - сегодня сообщил ему, что ребёнок от Дениса. Теперь я думаю понятно, куда Артём мог её увести?
- Клиника! - одновременно вскрикнули все парни.
*****
Прижавшись к больничной стене, девушка пыталась как можно дальше отстраниться от обнимающего её парня. Кораблёв, уткнувшись носом в Машину шею, даже не пытался скрыть катящихся по его щекам слёз. Он не хотел, чтобы всё вышло так. Он думал...а что он собственно думал? Что аборт пройдёт без последствий? Что Маша так просто сможет оправиться после всего того, что случилось?
- Милая, любимая моя, родная. У нас будут свои дети, вот увидишь, у нас они будут - парень пытался убедить в этом ни столько девушку, сколько самого себя. Он упорно не хотел воспринимать слова врача о стопроцентном бесплодии всерьёз.
- Уйди, пожалуйста - вжавшись в стену, дрожащим голосом попросила Маша. По щекам девушки катались обжигающие слёзы. Хотелось не просто кричать, хочет истерически зарыдать. 'Не сможет иметь детей...' эхом отзывалось в её сознании подслушанные слова врача.
- Маш, солнышко моё родное, прости меня - не слушая девушку, Кораблёв ещё крепче прижимал её себе, попутно целуя заплаканное личико девушки, смахивая с него слёзы своими губами. За два дня разрушилось всё, о чём он мечтал. Ещё вчера утром, он был уверен, что увезёт Машу в Барселону, где она родит ему ребёнка. И тогда, всё что произошло, забудется, как страшный сон. Но теперь...Может Кораблёв и был иллюзионистом, но, ни на столько, чтобы даже предположить, что после всего того, что произошло, Маша сможет его когда-нибудь простить.
- Вот увидишь, всё будет....- договорить парень не успел. Тихие всхлипы в комнате, прервал неожиданный, и оглушительный звук выстрела, донёсшийся совсем рядом с их палатой. Маша, до этого момента находившаяся в объятиях парня, нервно вздрогнула, и со всей силы отпихнув от себя Кораблёва, вскочила с кровати.
Всё, что происходило дальше, было трудно описать. Выстрелы, драки, кто-то потащил девушку прочь из палаты...всё происходящие поплыло туманом. Всё...кроме тёплых, родных, и до боли любимых объятий.
*****
- А, ты молодец. Обыграл меня по всем фронтам - нервно улыбнувшись, и сплюнув кровь на белоснежный пол, ухмыльнулся Артём.
- Тебе повезло. Если бы мы сейчас были не в больнице, куда через несколько минут нагрянут копы, ты бы умирал долго и с мучениями - через секунду в перевёрнутой с ног до головы палате, раздался выстрел. Кораблёв упал с пулей в виске.
Заправив пистолет за пояс брюк, Даниэль облегченно вздохнув, вышел в разгромленный, и вместе с тем окровавленный коридор. Эльза, до этого момента успокаивающая Машу, да и вообще все ребята, быстрым шагом отправились к выходу из больницы, многозначительно указав Даниэлю на часы. На ватных ногах, парень подошёл к такой любимой, такой родной и единственной для него девушки. Девушки, которая не заслужила всех тех мучений, через которых ей пришлось пройти. И девушки, у которой до конца жизни он будет вымаливать прощения, за собственную слабость.