- Не тормоши его. Дай десять минут посидеть в тишине и покое. Его еще до утра на банкете иметь во все места будут, — посоветовал дядюшка. – Да не ссы ты, все с ним нормально. Голос бережет.
Глеб благодарно взглянул на Ромку, потом на Ника, стянувшего с него мокрую рубашку и сунувшего в руки чашку чая. С каждым глотком непрошибаемая стена в его глазах таяла, за маской проступал знакомый, любимый Глебушка, хотя и непривычно молчаливый.
- Ты хотя бы доволен? – Ник обтер его влажным полотенцем и начал застегивать свежую сорочку.
Медленный, с запозданием кивок. Ох, что-то не верится. Довольный Глеб выглядит совершенно иначе.
Стоило им открыть дверь, и в гримерку хлынула толпа приглашенных, желающих высказать свое восхищение. Глеба снова тискали, целовали, поздравляли, заставляли фотографироваться. Потом все начали расходиться по машинам, чтобы ехать в «Метрополь», где планировался банкет.
- Так, Ник, Игорь ждет у входа, посади Глеба в машину. Ирма уже должна быть там. А ты поедешь с нами, — распорядился Роман.
Ник криво усмехнулся. Ну конечно, на банкет Глеб должен поехать с женой, которую тошнит от одного его вида. И сидеть на банкете он будет тоже с женой. А Ник где-нибудь с краешку, с Вяземскими. Кто он такой для окружения Глеба? Помощник, администратор, обслуживающий персонал. Своих музыкантов Глеб вон вообще на банкет не приглашал, они ему не друзья, а сотрудники.
Стараясь давить негативные мысли в зародыше, Никита отвел Глеба до машины. Изо всех сил не заметил презрительный взгляд сидящей в Глебовом Мерсе Ирмы. И поплелся к Хаммеру Вяземских, где его уже ждали Таша и Ксюша.
- Не расстраивайся, — рука Таши легла на его, стоило только усесться на широкое сидение. – Там сейчас не твой Глеб. Там артист Немов.
@@@
Чем дольше длился банкет, тем больше казалось Глебу, что все это ему снится. Нервное утро, мучительное ожидание, бесконечные поздравления, указ о награждении, концерт. Неужели это все было сегодня? Какой длинный день.
На импровизированной сцене «Метрополя», в которую превратилось пространство перед фонтаном, подвыпившие светские львицы плясали, встав в круг, под «Калинку», лихо исполняемую Олей Звягиной. Звягина тоже выпила немало, поэтому в половину нот не попадала, но кто бы обращал сейчас на это внимание?
Глеб поморщился от фальшивого звука и пошел дальше, к столу, за которым сегодня еще не успел посидеть. Он так и кочевал весь вечер, подсаживаясь то к одним, то к другим. Все хотели выпить с юбиляром, сказать ему добрые слова, подарить что-нибудь ненужное. Почему-то только никто не хотел его покормить – тосты сыпались один за другим, и закусывать Глеб совершенно не успевал. Но и не пьянел, что примечательно, старый проверенный метод – стакан кефира перед началом пьянки – действовал безотказно. Напиваться в его планы совершенно не входило, на банкете полно «нужных» людей, перед которыми хотелось бы сохранить лицо. Тот же Петр Николаевич, например, его старый питерский знакомый, со своей скромной Валентиной. Или Алексей Анатольевич из Московской мэрии.
Глеб добрался до очередного столика, с деланным весельем приобнял за плечи Азада, старого друга и хозяина «Крокуса», поцеловал руку его супруге Алине.
- Как отдыхаем?
- Все прекрасно, Глеб Васильевич, банкет великолепный, — расплылась в улыбке Алина.
- Глеб, а где Ирма? — Азад буравил его проницательным взглядом. – Ты совсем с ней сегодня не танцуешь.
- Я вообще сегодня не танцую, — попытался отшутиться Глеб. – На концерте наплясался на год вперед.
- До брось, Глеб, такой праздник, а жена скучает. Я вообще считаю, что наши юбилеи – это праздники жен, ведь минимум половиной успеха мы обязаны им, тем, кто нас любит, кто охраняет наш тыл. Разве не так? Скажи, чтобы поставили что-нибудь медленное, а то эти русские народные пляски уже надоели. И потанцуем с нашими девочками!
Глеб замешкался, но Азад уже выводил Алину к фонтану. Глядя на них, стали подтягиваться и другие пары. Музыку заказывать не пришлось, Антон Звольский вызвался спеть что-то из своего репертуара, медленное и лиричное. Глеб почувствовал пристальное внимание собравшихся. Ну конечно, юбиляр должен танцевать в центре зала с супругой. С супругой…
Глеб нехотя поплелся к своему столику, где часом ранее оставил Ирму. Разговаривать у них не получалось, Ирма изображала оскорбленную невинность, а у Глеба не было ни сил, ни желания вести светскую беседу, и так язык еле ворочался после концерта, а ему еще гостей развлекать. Ну и ушел развлекать, как только возможность представилась. А теперь надо танцевать, и дело даже не в том, что спина отваливалась, поясницу он вообще уже не чувствовал. Глеб прекрасно помнил, как Ирма не дала к себе прикоснуться на концерте. И как он должен с ней танцевать? По-пионерски, положив руки на плечи?
Но Ирма вообще не собиралась выходить на танцпол с мужем. Еще не дойдя до столика, он напоролся на ее предупреждающий взгляд. Глеб почувствовал раздражение, переходящее в злость. Она хочет его опозорить перед всеми гостями? Зачем тогда вообще пришла? Если уж играть, то играть до конца. Подумаешь, один танец! Он же не собирается ее трахать на глазах честного народа. И вообще не собирается… И она все еще его жена…
Кажется, алкоголь все-таки добрался до его крови даже несмотря на кефирную защиту. Усталость, накопившееся напряжение последних дней, отгоревший на концерте адреналин, раздражение, — все это вылилось в волну злости, которая медленно, но верно накрывала его с каждым шагом, с которым он приближался к Ирме. Он просто выдернет ее из-за стола и заставит с ним танцевать. Как положено верной жене. И пусть только попробует сопротивляться. Мнение у нее свое появилось, как же…
До стола оставалась какая-то пара шагов, когда перед ним неожиданно появилась Ксюшка.