– Да, было такое дело. Хорошо помню ту нашу встречу, – отвечал Макс.
– Так вот, у тебя сохранился тот автопортрет? Ты ведь так и не показал мне уже законченную работу. И у меня на душе осталось какое-то ощущение незаконченности, незавершённости. Мне бы очень хотелось взглянуть на него сейчас. Вот просто всё внутри просит об этом. Это вообще возможно?
– Да, портрет хранится у меня в мастерской. Кроме Мари, моей жены, его никто никогда не видел в законченном виде. Да и с Мари мы его всего один раз посмотрели. Он очень странный, и не до конца мною понят.
Максу очень не хотелось вести Анну в мастерскую, и тем более знакомить её с Мари. Он не любил ворошить прошлое, хотя эта неожиданная встреча не вызвала у него отрицательных эмоций, а наоборот как-то даже порадовала. Память подбрасывала ему только приятные воспоминания. Наконец он решил, что Мари не будет возражать, да и секретов у него от неё не было. Кроме всего прочего, Максу до боли в висках было интересно посмотреть на реакцию Анны, когда он увидит автопортрет в его законченном виде.
15
Звёзды сошлись так, что это было то самое число, когда был закончен портрет, а дочка и на этот раз была у бабушки. Макс позвонил из автомата домой и предупредил Мари, что вечером у них будет гостья. Он не вдавался в подробности. Надеялся, что Анна зайдёт ненадолго, но уверенность в этом у него не было. Не хотел беспокоить Мари, но и не предупредить её он не мог.
– И кто же это? – спросила Мари, – никак твоя старая подружка?
– Это – Анна, я тебе про неё рассказывал, – отвечал Макс, – она хотела взглянуть на мой автопортрет. Ведь я его рисовал тогда, и она видела незаконченную работу, и даже давала мне какие-то советы.
– Ты же говорил, что она мало что понимает в искусстве, а в твоём и подавно.
– Так-то, так, но что-то и она схватывала в моих работах. Пусть самую малость и не самую суть, но всё-таки. Думаю, что если бы не она, то работа так и осталась бы незаконченной.
– Да уж. Интересно с ней будет познакомиться, – добавила Мари неуверенно, – если она тебе когда-то нравилась, то, возможно, и мне понравится.
– Это было давно, и уже быльём поросло. – Макс повесил трубку.
16
Анна появилась вечером, опоздав всего-то на пятнадцать минут. В те далёкие времена, когда они были вместе, она обычно приходила как минимум на полчаса позже назначенного времени. Макс знал об этом и обычно делал поправку, когда договаривался о встрече. «Время меняет людей иногда и в лучшую сторону, – подумал Макс, открывая дверь. – Привет, привет!»
– Я ненадолго, – с порога заявила Анна, – меня уже ждут в другом месте. Как-то у меня напряжённо со временем в эти дни.
– Это Анна, – представил Макс, – а это Мари!
Они кивнули друг другу и ограничились лёгким пожатием рук.
– Без чая-кофе я тебя всё равно не отпущу, – на правах хозяйки сказала Мари. – Макс рассказывал про тебя, но совсем немного. И говорил только хорошее.
– Да помнится только хорошее, а остальное… – Анна задумалась, и не стала продолжать начатую фразу.
17
Они расположились в мастерской и пили крепкий ароматный чай, и разговаривали понемногу обо всём. Всё больше о нынешней жизни и о детях.
– Но я собственно пришла для того, чтобы посмотреть на автопортрет, который Макс рисовал в те далёкие времена. – перевела Анна разговор на интересующий её предмет.
– Да, я знаю, – сказала Мари, – Макс мне говорил об этом. Я сама видела этот автопортрет всего один раз, и он временами не даёт мне покоя. Какой-то он странный. Давайте-ка взглянем на него ещё раз все вместе.
Макс достал портрет с самого дальнего стеллажа и установил его на мольберт. Портрет был по-прежнему укутан холстиной и обвязан тесёмкой. Он развязал тесёмку и снял холстину. И в этот момент неожиданно погас свет.
18
– Что-то часто последнее время стали отключать электричество. Какой-то у них там ремонт вялотекущий. Но у нас на этот случай всегда есть свечи, – проговорил Макс.
– Сейчас принесу, – сказала Мари, и отправилась за свечами.
Когда глаза привыкли к темноте, стало видно, что портрет слабо светится. Тёплое свечение постепенно заполняло мастерскую. Когда Мари принесла зажжённые свечи, портрет уже освещал всё комнату. А в пламени свечей стал ещё и оживать.
Анна не отрываясь смотрела на портрет, и слёзы катились у неё из глаз. Она сначала только всхлипывала, а потом уже рыдала в голос. Мари успокаивала её, хотя и сама была на грани.
И только Макс сохранял спокойствие. Он решительно направился к портрету, укрыл его холстиной, перевязал ленточкой и запрятал обратно на дальний стеллаж.