-Не смейте оскорблять мою супругу, сударь! – рявкнул Максимилиан и сжимая зубы, превозмогая хромоту, сделал три твёрдых шага, вставая между ним и Алёной. – Не смейте оскорблять порядочную женщину!
-Порядочную? - усмешка искривила лицо Сергея. – Может статься, изволите и стреляться меня вызвать?
-От чего же, изволю! Назначайте время, сударь, - военная выправка боевого офицера сейчас проявилась во всей красе.
С минуту поколебавшись и померявшись с соперником взглядом, барин расслабил плечи, вальяжно отошёл к двери и с гаденькой усмешкой произнёс:
-А, впрочем, много чести! Хромой бастард и бывшая крепостная. Вы составите блестящую партию друг другу, - и, чтобы точно не нарваться на дуэль, поспешно ретировался.
-Что же мне теперь делать? – спрятав лицо в ладони, простонала Алёна, бессильно опускаясь в кресло.
-Как что? – подскочил к ней Максимилиан, забирая холодные пальчики в тёплые ладони, согревая, успокаивая. – Скорее обвенчаемся, чтобы сказанное стало правдой. Я сейчас же пойду договариваться и завтра. Впрочем, нет, Алёна Алексеевна, если Вы согласны стать моей супругой, прошу поскорее следовать за мной. Нас сегодня же повенчают.
Он смотрел с такой отчаянной надеждой, а её сердце было полно смятения и решиться ответить утвердительно не было никаких сил.
***
-Вот что, барин, - в комнату вошла старуха-хозяйка. – Ты подь покуда в сенцы. А я барышне прибраться спомогу, чтобы под венцом нарядной стоять. Не видишь, девка от счасья язык проглотила. Ступай, ступай.
Как только Максимилиан скрылся за дверью, Арина сразу взяла быка за рога:
-Ты совсем умом, девка, тронулась? Тебя законно венчаться зовут, а ты по аспиду сохнешь? Барской барыней век куковать собралась? Кому ты в старости надобна станешься? О себе не думаешь, о дите безвинном подумай! К тебе барин Максимилиян Григорич со всей душой, а ты всё о прощелыге Сергей Палыче мечешься. Вот тебе мой сказ. За постой твой до Святок уплочено. А после как знаешь. Вот Бог, вот порог.
-Да что же вы душу травите! – заплакала Алёна.
-Душу свою сама ты травишь. А я дело говорю. Хватит орать белугой. Подымайся, - схватив за руку потащила к отделённому занавеской скромному гардеробу. – Это не влезет, это тоже. Пузо уже видать во всю, а она артачиться надумала! Вот это в самый раз. И свободное, и нарядное в цветочек. Поторопись ты, неповоротливая. Уйдёт сейчас жених и останешься на бобах!
-Уйдёт и скатертью дорога, - буркнула Алёна, но мешать расшнуровать корсет не стала. «Как судьбой написано: останется, так и повенчаемся, а нет, так и судить нечего».
Однако Максимилиан уходить никуда не собирался, терпеливо поджидая невесту.
-Я свидетельницей пойду, - заявила старушка, поправляя белый чепец на голове девушки. – Дай Бог, здоровья тебе, барин!
В Вознесенской церкви, оставив Алёну на попечении Арины Савельевны, жених поспешил в коморку священника:
-Вовремя я, не разоблачайся пока, отец Дорофей.
-Макс? – улыбнулся молодой священник. – Какими судьбами?
-Просьба у меня, - сразу перешёл к сути Максимилиан. – Повенчай меня.
-Так, - протянул Дорофей. – А не спешишь ты, друг мой?
-Как к другу и пришёл к тебе, - перебил мужчина. – Ты меня знаешь, я все решения принимаю взвешенно.
Выйдя в среднюю часть храма, священник внимательно посмотрел на невесту:
-Понимаю, - кивнул он другу и крикнул служке. – Ванька, господам кольца померить принеси и кадило готовь, - развернувшись, военным чеканным шагом направился в алтарь.
Алёна послушно исполняла всё, что подсказывал служка: взяла свечу, кланялась, подала руку, с недоумением рассматривала надетое на безымянный палец кольцо, прямо держала голову, чтобы не свалился медный венец. А в голове билась раненной птицей одна и та же мысль: «Не тот. Не Серёжа! Как же так?»
Выйдя из Храма, уже не видела от застилающих глаза слёз, куда ведёт её муж. Лишь удивлённо отметила, что комната больше, а кровать такая же жёсткая.