— Я снова хочу нарисовать рог.
Она улыбнулась моей девочке, которая тут же улыбнулась в ответ.
— Хорошо, я просто нарисую его зад и крылья. Договорились?
Они продолжали разговаривать, но я кивнул подбородком в сторону Алехандры, поднимая в ее сторону зазвонивший телефон. Она стояла у раковины и в десятый раз мыла посуду. Обычно она не работала по субботам, но было видно, что она волновалась за Розали, и поэтому я ничего не сказал, когда она заглянула к нам за несколько минут до того, как должна была приехать Хэдли.
Она понимающе кивнула, и я направился к входной двери, поднеся телефон к уху.
Мы не разговаривали с Трентом уже несколько недель. Я пытался связаться с ним с тех пор, как Хэдли появилась на вечеринке Розали, но, признаться, я не очень старался. У нас с Трентом не было особых отношений. Мы общались два раза в год, независимо от того, нужно нам это или нет, и еще два раза он и его жена Дженнифер приезжали в гости. Звонки обычно совпадали с визитами и планами. А поскольку они покинули наш дом два месяца назад, время для визита еще не пришло.
— Чертовски вовремя ты мне перезвонил, — проворчал я в качестве приветствия, выходя на улицу, чтобы Хэдли не слышала.
— Ты звонил, — пробурчал он в своей лучшей манере Ларча.
— Я звонил дважды за последние две недели.
— Неужели богатому, одинокому Кейвену нужно, чтобы я положил трубку и перезвонил, чтобы помириться во второй раз?
Я закатил глаза.
— Ты мудак.
— Но ты должен признать, что у меня это хорошо
получается. — Дженнифер крикнула на заднем плане: — «Эй, Кэв!»
Я опустился на холодную кирпичную ступеньку.
— Передай ей привет.
— Он говорит: «Отвали». Думаю, он зол на тебя за то, что ты не перезвонила ему на прошлой неделе, — сказал ей Трент.
— Я не так сказал.
Дженнифер знала лучше. Смеясь, она ответила:
— Он не звонил на мой телефон, умник.
— Ах, точно, — сказал Трент. — Ну, как дела, младший брат. Как Рози?
— Довольно хорошо. Она как раз убирает блестки столовой вместе с Хэдли.
— Ты уволил Алехандру?
— Нет, — сказал я, ожидая, когда её имя дойдёт до него.
— У тебя новая девушка?
— Не-а.
— Тогда кто же такая Хэдл… О, черт!
— Ага.
— Мы говорим о Хэдли — воровке? Биологической матери Розали — Хэдли?
— Хэдли Бэнкс. И да, ты прав.
Я услышал, как заскрипело его кресло, когда он, без сомнения, вскочил на ноги.
— Какого черта, Кэв? Когда, черт возьми, она вернулась?
— Около двух недель назад.
— А я только сейчас об этом узнаю?
— Я позвонил.
— Дважды. За две гребаные недели. Это говорит о том, что ты споткнулся носком о пачку денег, а не о том, что мать твоего ребенка внезапно появилась из ниоткуда. Черт возьми. Кто-то ампутировал тебе большие пальцы? Ты мог бы прислать чертово сообщение, чтобы я знал, что это срочно.
— Да. Извини. У меня тут полный бардак.
Зная Трента, он бы щас шагал взад и вперед, требуя: — Черт возьми. Начни с самого начала. Но дай мне сокращенную версию, чтобы мы могли перейти к тому, почему она в твоем чертовом доме, а не в городской тюрьме… — была только одна часть этой длинной, гнусной истории, которая его интересовала, поэтому я решил опередить его.
— Она была в торговом центре. Там умерли ее родители.
— Что? Блядь, — вздохнул он, прежде чем его голос перешел в крик. — Что за хрень! Как такое возможно? Ты познакомился с этой женщиной в Нью-Йорке, верно? Она знает, кто ты такой? Она знает об отце?
— Да. Она пришла ко мне после того, как увидела «Калейдоскоп» в новостях и захотела получить фотографии своих мертвых родителей.
— Верно, поэтому очевидно, что путь к этому лежит через член человека, ответственного за убийство ее родителей. Логично.
Моя спина выпрямилась, а волосы на руках встали дыбом.
— Я, блядь, не отвечаю за это дерьмо.
Это была ложь. Я был абсолютно виноват, но он не мог обвинить меня. Никто не мог, блядь, обвинить меня.
Бог знал, что я и так виню себя, не считаясь с чужими чувствами.
Он застонал.
— Я не это имел в виду. Я знаю, что ты не виноват. Это папа натворил такое дерьмо. Нет, не так. Малком сделал это. Но я достаточно долго проработал копом, чтобы знать, что жертвам нужен кто-то, кого можно обвинить. Неважно, если бы ты был почтальоном Малкома Лоу. Жертвы все равно найдут способ обвинить вас за то, что вы выполнили свою чертову работу, доставляя неизвестную посылку с боеприпасами к его дому. Вот почему мы сменили фамилию. Чтобы избежать клейма родства с этим куском дерьма. Так что нет никакого смысла в том, что она пришла к тебе, зная, что ты связан с этим человеком. Держу пари, у нее в голове полный пиздец. Наверняка у нее есть алтарь Малкому.