Кроме того, мне нравилось делать с ней всякие глупые поделки. Когда я была маленькой, мама придавала большое значение нашим проектам. Она хранила целые коробки с безделушками, которые мы делали вместе на протяжении многих лет.
Теперь у меня были коробки с вещами, которые создала Розали. Мы делали по две штуки, иногда по три, так что тайком положить одну в сумку во время наших занятий не составляло большого труда. У меня были большие планы украсить свою студию ее работами, как только закончат подрядчики. А если честно, то с такими темпами, как они работали, это могло случиться никогда.
Хотя это даст мне время собрать больше предметов из коллекции Розали Хант. Я надеялась, что этого времени будет достаточно долго, чтобы я добавила ее школьный аттестат.
Если я и думала, что полюбила ее, когда увидела первый раз, то ничто не могло подготовить меня к тому, чтобы узнать ее поближе. Она была чертовски умной.
Милой. Смешной. И яркой.
Когда я была с ней, мое сердце было так полно, что это действительно причиняло боль.
А когда мне неизбежно пришлось попрощаться с ней еще на несколько дней, стало еще больнее.
Это было смешно, но я плакала почти каждый раз, когда уходила от нее. Мне так не хватало времени с ней, а два дня в неделю не недостаточно.
Но я собиралась смириться с этим. Я дала Кейвену слово.
Удивительно, но мы с Кейвеном тоже нашли общий язык.
Обстановка по-прежнему оставалась напряженной, и он никогда не оставлял меня наедине с Розали. Но он больше не сидел в конце обеденного стола, когда мы работали. Он всегда держался в пределах видимости или слышимости, что было довольно легко в его гостиной открытой планировкой. Но теперь он предоставил нам свое пространство или, по крайней мере, его иллюзию. В любом случае я была ему благодарна.
Заглушив машину, я принялась осматривать свои ногти. Я скучала по тем временам, когда могла поддерживать маникюр. Рисование тяжело давалось для моих рук, но если я собиралась освоить мазки Р.К. Бэнкса теперь, когда я была командой из одного человека, это требовало большой практики. Практики каждый бодрствующий момент, когда я не была с Розали.
Мой телефон завибрировал на соседнем сиденье.
Кейвен: Ты можешь войти. Нет смысла сидеть в машине.
Конечно, он увидел меня, когда я приехала. Он оставлял ворота открытыми, когда ждал меня. Я и раньше приходила раньше, однажды на пятнадцать минут, но он никогда не писал смс, чтобы пригласить меня войти.
Видите? Прогресс. Сладкий, сладкий прогресс.
Улыбнувшись, я напечатала ответ.
Я: Ты уверен? Я не думала, что приду так рано.
Кейвен: Какой проект ты принесла на вечер?
Я: Бумажные цветы? Это подойдет?
Кейвен: Блестки?
Я: Нет.
Кейвен: Опять это дерьмо из слизи?
Я: Нет.
Кейвен: Краска, которая снова окрасит мою заднюю террасу?
Я закатила глаза. Это были буквально три капли, которые брызнули с моего брезента.
Я: Нет. Только кофейные фильтры, маркеры и трубочки.
Кейвен: Тогда да. Ты можешь прийти пораньше. Она с нетерпением ждет твоего приезда, и, кстати, сегодня Йен забрал ее из садика. Они пошли на ранний ужин, и она выпила свою первую и последнюю колу. С тех пор как она вернулась домой, она отскакивает от стен. Если ты сможешь заставить ее сидеть дольше десяти минут, я буду впечатлен.
Я: Вызов принят.
Я едва успела вытащить сумку из багажника, как услышала ее голос.
— Хэдли! — она помчалась по подъездной дорожке босиком.
Улыбаясь, я прижала ладонь ко рту и крикнула в ответ:
— Рози!
Она подбежала ко мне, врезалась в мои ноги и обняла так, как я и любила.
— Угадай, что? — крикнула она, и ее голос эхом отразился от кирпичной дорожки.
— Что? — ответила я так же взволнованно.
— Я нарисовала единорога в школе, и моя учительница сказала, что это самый лучший единорог, которого она когда-либо видела, поэтому она повесила его на стену, а на следующей неделе я получу награду!
Мой рот открылся от искреннего удивления.
— Ты получишь награду?
— Да! — закричала она, закидывая обе руки за голову.
Я поставила сумку на пол и присела перед ней на корточки.
— Какая награда? Лучший рисунок? Лучшему художнику? Лучший из всех?
Она пожала плечами.
— Не знаю.
Рози больше не была малышкой, но все еще была такой маленькой. И она уже получала чертову награду. В искусстве.
Точно так же, как и ее мать.