Я пожал плечами.
— Ну, я пошла посмотреть, как моя любимая художница единорогов получает награду. А теперь
я собираюсь съесть пиццу с ней и ее отцом.
Он уставился на меня, наклонившись в сторону, чтобы достать бумажник. Вытащив пятидолларовую купюру, он протянул ее Рози.
— Детка, сходи на минутку поиграть в какую-нибудь игру.
Она выхватила деньги.
— Вы позовете меня, когда придет время готовить пиццу?
Он повернул голову немного в сторону, чтобы мы могли видеть линию игровых автоматов.
— Да. Малыш. Я позову тебя.
Я начала выбираться, как вдруг она нырнула под стол и помчалась к видеоиграм, едва не сбив с ног нашего официанта, когда он вернулся с напитками.
Кейвен ничего не сказал, но я чувствовала, как его взгляд блуждает по моему лицу, пока я смотрела, как Розали, словно опытный профессионал, засовывает деньги в автомат для размена.
Когда официант отошел, он сразу заговорил со мной.
— Почему ты не упомянула, что сегодня твой день рождения?
Я сделала глоток пива.
— Потому что это не имеет значения.
— Не нужно было пропускать свой день рождения, чтобы пойти сегодня на награждение. Теперь я чувствую себя виноватым за то, что вообще попросил тебя.
— Тебе стоит забыть о чувстве вины. Я рада, что ты пригласил меня, потому что я с удовольствием хотела посмотреть на Рози. У меня было двадцать семь дней рождения… Сейчас двадцать восемь. Но ни разу я не видела, как она идет по сцене, чтобы получить награду. Я многое пропустила, Кейвен. И больше не намерена пропускать.
Ее громкий смех привлек наше внимание. Она сидела на табурете и играла в старую игру Ms. Pac-Man, и делала это не очень хорошо.
Я уже собиралась выскользнуть из кабинки, как вдруг его рука оказалась на столе и поверх моей.
— Розали спросила меня, дружим ли мы.
Я замерла, его прикосновение заставило биться моё сердце быстрее.
— Что?
— Я не знал, что ей сказать.
Я вздохнул с облегчением:
— Ох.
Большим пальцем он погладил тыльную сторону моей руки.
— Потому что мы оба знаем, что ты нечто большее, и однажды она тоже это поймет. Мы не совсем нормальные, но я хочу, чтобы моя дочь всегда помнила, что у нее есть семья, которая ее любит. В том числе и ты.
— Кейвен, — прошептала я, чувствуя, что мое сердце может взорваться.
Семья.
Это было все, чего я когда-либо хотела, и именно поэтому я пришла за Розали. Эта маленькая девочка была всем, что у меня осталось. Но теперь, каким-то странным образом, я чувствовала, что у меня есть и Кейвен.
Его губы сжались в натянутую улыбку.
— Жизнь коротка, Хэдли. Я знаю, что мне не нужно напоминать тебе об этом. Поэтому я просто скажу. Сегодня твой день рождения. А в моей семье мы празднуем дни рождения… — он убрал свою ладонь с моей, оставив только указательный палец так же, как это было в торговом центре, много лет назад.
Я резко вдохнула, и на меня обрушились воспоминания. Но не те ужасные, которые парализовали меня страхом.
Или кровавые, от которых мой желудок взбунтовался.
Нет, меня накрыли воспоминания о его голубых глазах, которые смотрели на меня.
Отсчет.
Его рука, держащая мою, пока он вел меня через Ад.
Это были воспоминания о Кейвене Лоу — пятнадцатилетнем мальчике, который защитил меня своим телом еще до того, как узнал мое имя.
Слезы навернулись мне на глаза.
— Не плачь, — пробормотал он. — Пожалуйста. Больше не плачь.
Свободной рукой я указала на свои глаза.
— Это хорошие слезы, — я скрутила пальцы так, что кончики его пальцев сомкнулись с кончиками моих. — Жизнь не проживается целиком.
Его лоб сморщился.
— А?
— Нам не дается сто лет сразу. Время раздает по одной очень удобной секунде за раз. Если мы сосредоточены только на большой картине и беспокоимся о завтрашнем дне, мы теряем счастье, которое можно найти в секундах… — я накрыла наши сцепленные пальцы другой рукой. — Спасибо тебе за эту секунду, Кейвен. И за все остальные, которые ты подарил мне в прошлом.
Покачав головой, он вздохнул:
— Господи, Хэдли. Не благодари меня.
— Буду. И ты примешь это без чувства вины или сожаления. Потому что в эту секунду мы будем счастливы. Хорошо?
Красивое лицо Кейвена смягчилось, когда его взгляд задержался на мне.
И мы просто сидели там. Держась за руки. Смотря друг на друга.
Живя в секунде.
Счастливые.
— Вот, блин, — Розали вскрикнула. — Призрак снова съел меня!
Кейвен улыбнулся первым, ярко и широко, и почти сразу же за ним последовала моя улыбка.
Потеря нашей связи, когда он отдернул руку, была ошеломляющей. Оставшаяся после этого пустота переросла в смех — еще одна секунда, которую я запомню навсегда, когда он поднял руку в воздух, знак официанту: