«Подбери мою добычу, — приказал император Сен-Дени, — отнеси ее кухню и пусть мне из этих кур приготовят прекрасный суп». Затем, повернувшись ко мне, он добавил: «Запрещаю тебе платить за них, независимо от того, кто их владелец!»
Выстрел, прозвучавший так близко от дома, заставил всех выйти наружу; те, кто держал у себя кур, посчитали, что им было сделано серьезное предупреждение, и с тех пор кур не стало видно.
Эти выстрелы были первыми, которые сделал император в течение длительного срока и которые заставили его пожалеть об отсутствии дичи и невозможности заниматься охотой. На острове было небольшое количество диких голубей, но они перелетали из одной долины в другую, и для того, чтобы преследовать их, необходимо было покрыть большое расстояние. Однажды, когда несколько диких голубей приземлились недалеко от императора, он послал слугу за дробовиком, но, прежде чем ему принесли дробовик, дикие голуби уже исчезли.
Через несколько дней коза и несколько козлят, принадлежавших Аршамбо, паслись на лужайке в пятидесяти или шестидесяти шагах от дома. Коза была на привязи, а козлята прыгали вокруг нее. Они не причиняли никакого вреда, но император хотел доказать свое искусство в стрельбе; он послал Сен-Дени зарядить его дробовик патронами, прицелился в одного из козлят и ранил его в плечо. Коза и второй козленок подняли головы, не понимая, откуда прозвучал выстрел. Император собирался было прицелиться во второго козленка, но вместо этого сказал: «Он еще в сознании, ранение было легким, отнесите раненого козленка на кухню!» Через несколько недель он распорядился, чтобы Аршамбо купил нескольких козлят, в которых император редко промахивался с довольно приличного расстояния. В связи с этим случаем император рассказал графу Монтолону, какой ущерб приносили хозяйству крестьян, и особенно молодым деревьям, множество коз, расплодившихся на Корсике. «Я всегда выступал за то, чтобы уничтожать их, и по этому поводу горячо спорил с моим пожилым дядей, архидьяконом, у которого было много коз. Однажды, когда в нашем споре он пришел в крайнюю ярость, он обвинил меня в том, что я не кто иной, как обыкновенный выскочка».
Как-то раз после полудня, когда граф де Монтолон прогуливался с императором перед обедом, он зашел в дом и взял один из императорских дробовиков, попросив Сен-Дени последовать за ним, захватив с собой другой дробовик. Оружие потребовалось для того, чтобы пристрелить маленького молочного поросенка, отбившегося от стада вместе со своей матерью. Граф находился от поросенка слишком далеко, чтобы предположить, что молодое животное стало бы чего-нибудь бояться. «Монтолон, сын мой, — сказал император, взяв у графа дробовик, — я намерен предложить вам жаркое, достойное Улисса». Император прицелился и одним выстрелом убил поросенка. Поросенок был немедленно зажарен и появился на обеденном столе; пуля попала точно в голову животного. Жертвой последнего выстрела императора стал бык, принадлежавший Восточно-Индийской компании, который забрел на территорию Лонгвуда, обосновался на огороде и принялся там все пожирать. Ранее уже были случаи, когда эти животные, блуждая по огороду, уничтожали все подряд. По этому поводу дежурному капитану направлялись жалобы. На этот раз император не нашел ничего лучшего, как сделать то, что он сделал с курами: словно нарочно, бык повернулся так, чтобы получить пулю между рогами. Император прицелился, выстрелил, и животное было убито наповал. Этого быка использовали для пахотных работ; после его гибели быки и куры более не появлялись в садах и огороде императора. Артур, самый младший из детей графини Бертран, сопровождал графа Монтолона после того, как тот принес из дома дробовик для императора: Артур был так напуган видом этого громадного животного, свалившегося в результате выстрела, что бросился к императору и спрятал свою голову у него в ногах, отказываясь повернуться и взглянуть на поверженное животное. Император потом часто напоминал ребенку его испуг: «Ну что, Артур, как насчет быка?»