Благодаря вашему выбору я был возведен на трон, и все то, что делалось без вашего участия, является незаконным. В течение 25 лет у Франции появились новые интересы, новые институты, новая слава. И все это может гарантировать только национальное правительство и династия, рожденные в результате этих новых обстоятельств. Монарх, который будет править вами, уселся на мой трон благодаря тем же армиям, которые разорили нашу землю. Он безуспешно будет стремиться укрепить свое положение с помощью прав феодалов; он смог обеспечить честь и права только небольшому числу лиц, врагов народа, которые на протяжении последних 25 лет порицали его на всех наших национальных собраниях. Ваше спокойствие дома и ваше уважение за границей будут потеряны навечно.
Французы! В изгнании услышал я ваши жалобы и ваши желания; вы требовали правительства по собственному выбору, только такое и является законным. Вы упрекали меня за долгую спячку, вы осуждали меня за то, что я пожертвовал великими интересами родины ради собственного отдыха.
Я переплыл моря, подвергаясь всякого рода опасностям; я явился к вам, чтобы снова овладеть своими правами, являющимися вместе с тем и вашими правами. Я не стану обращать внимания на все то, что делали отдельные личности, что они писали или говорили со времени падения Парижа; все это никоим образом не повлияет на память, которую я сохраняю, о тех важных услугах, оказанных мне ими, ибо сейчас происходят события такого рода, которые позволяют им стоять выше чисто человеческих отношений.
Французы! Не существует нации, как бы ни была она мала, которая не имеет права избежать позора подчинения монарху, навязанному ей временно победившим врагом. Когда Карл VII вернулся в Париж и ниспроверг недолговечный трон Генриха VI, он вступил на свой трон благодаря доблести солдат, а не по воле короля-регента Англии.
Таким же образом, благодаря вам одним и храбрым солдатам армии, я воздаю должное своему моральному обязательству и впредь буду всегда поступать именно так.
Следующее обращение к армии также с достоинством и силой раскрывает замысел смелого предприятия, ради осуществления которого Наполеон прибыл во Францию; когда он писал его, он был уверен в успехе этой великой попытки и не включил в текст обращения многие нарушения договора в Фонтенбло; подобные мотивы касались лично его. Представление заявлений о нарушениях державам Европы будет позднее зависеть от Государственного совета.
Бухта Жуан, 1 марта 1816 года
Солдаты!
Мы остались непобежденными. Двое людей из наших рядов предали нашу славу, свою страну, своего монарха и своего благодетеля.
Будут ли те, кого мы видели, когда они в течение 25 лет исходили всю Европу, чтобы провоцировать врагов против нас, те, кто тратил свою жизнь, сражаясь против нас в рядах иностранных армий и проклиная при этом нашу прекрасную Францию, теперь претендовать на то, чтобы командовать и заковывать в цепи наших орлов с трехцветными кокардами, те самые, кто никогда не мог выдержать нашего взгляда в упор? Допустим ли мы наши страдания от того, что они наследуют плоды наших славных трудов? Что они похитят нашу честь и наши земли, что они оклевещут нашу славу? Если их власть продолжится, тогда все будет потеряно, даже память о тех бессмертных днях! Вы только посмотрите, с каким упорством они умаляют достоинство тех дней! И если еще осталось несколько защитников нашей славы, так их можно найти среди тех самых врагов, против которых мы бились на полях сражений!
Солдаты! В изгнании я слышал вас! Я прибыл, несмотря на все препятствия и опасности! Ваш генерал, призванный на трон народным выбором и поднятый на ваши щиты, возвращен вам: идите и присоединяйтесь к нему!..
Берите в руки эти знамена с цветами, которые в течение 25 лет служили тем самым объединяющим принципом для всех врагов Франции! Надевайте на себя трехцветную кокарду! Вы носили ее в дни нашей славы.
Мы должны забыть, что были властителями наций; но мы не должны терпеть какое-либо вмешательство в наши дела!
Кто может претендовать на роль хозяина на нашей собственной земле? Кто мог бы обладать подобной мощью? Возьмите вновь в руки знамена, которые вы пронесли в Ульме, Аустерлице, Йене, Эйлау, Фридланде, Туделле, Экмюле, Эсслинге, Ваграме, Смоленске, Москве, Лютцене, Баутцене, Монмирайле. Разве вы считаете, что кучка французов, столь самонадеянных сегодня, сможет выдержать наш взгляд? Они уберутся туда, откуда пришли, и если они этого хотят, то пусть правят там, где они правили в течение последних 19 лет.