Тренер вдруг тоже обратил внимание, что я сбросил вес, и внезапно изменил режим тренировок, и они снова из комфортных превратились почти в изнуряющие.
– И я бы на вашем месте, – мне почему-то всегда казалось, что Антон цедит слова сквозь зубы, – начал ходить в бассейн.
– Зачем?
– Кроме тонуса мышц еще существует и тонус кожи. Поддерживать. На аквааэробику вы вряд ли пойдете, это скорее для женщин, но хотя бы плавайте. Только не как медуза и не по-собачьи.
Я задумчиво посмотрел на Антона Аверьяновича и понял, как сильно хочу его убить. Холодная, равнодушная сука, которую нельзя подпускать к работе с людьми и на пушечный выстрел.
– Ваша девушка скажет вам спасибо, – продолжал между тем тренер, – особенно если с ней ходить будете.
– Девушка?
– Ради самого похудания так себя не истязают, – усмехнулся он, – как правило, цель глубже – понравиться противоположному полу.
– Да вы знаток человеческих душ, – съязвил я.
– Приходится. Работа такая, – сказал он и тут же отошел, как будто разговор ему наскучил.
Следовало признать, что выстрел лег достаточно близко к цели. Для мужика тридцатник – не возраст, и хоронить себя в квартире у телевизора или компа еще рано…
Я смотрел на себя в зеркало и улыбался новому отражению. Оно мне определенно нравилось! Я ухмыльнулся и стал мыть руки. Консультант в отделе мужской одежды была настолько мила, что отвесила мне кучу комплиментов, как фигуре – на меня почти все садилось как влитое, так и лицу.
– Вы знаете, что похожи на римского императора? – девушка откровенно кокетничала и строила глазки. – Я вчера как раз фильм смотрела. Документальный…
Я стоически делал вид, что намёков не понимаю, и едва смог дождаться, когда она упакует обновки и отдаст мне, чтобы сбежать. Хотя, не скрою, такое внимание было в новинку и грело душу. Раньше я удостаивался только презрительных или жалостливых взглядов. Да и зайти за одеждой в модный бутик мне бы и в голову не пришло – размерный ряд заканчивался задолго до нужного. Так что к выходу на работу после отпуска я был готов на все сто процентов и готовился произвести фурор.
Я, конечно, предполагал, что коллеги впадут в ступор, но оказался не готов к тому, что меня не узнали.
– Вы к кому? – бросила мне Галина Сергеевна.
– А разве меня уволили?
– Боже мой, Боря! – она всплеснула руками и поправила очки. – Что ты с собой сделал?
– Вам не нравится?
– Нет, что ты, очень здорово, но…
Я сел за свой стол и включил компьютер. Спрятался за монитором и сделал вид, что очень занят. Еще две девушки наперебой стали хвалить новый имидж и даже пытались выпытывать подробности. От постоянных «что» да «как» и прочей бесполезной трескотни начала болеть голова. А вот Стаса на горизонте видно не было, и все мои старания по удержанию безразличного выражения лица пошли прахом. Несмотря ни на что, хотелось увидеть его реакцию на преображенного меня.
– Боря, не обижайся, пожалуйста, на меня, – Галина Сергеевна подошла ко мне в обед и оторвала от созерцания таблиц и попыток понять, кто и где косякнул, – тебе очень идет новый образ, но такое резкое похудение…
– Резкое? – удивился я, для меня оно как раз было не таким уж и быстрым, растянувшись во времени почти на год.
– …может быть вызвано болезнью.
– Я уверен, что это не так.
– Мой муж тоже отрицал очевидное!
Мне понравилось это «тоже». Возможно, Галина Сергеевна и хотела как лучше, но настроение и ощущение внутреннего триумфа умудрилась подпортить капитально, о чем я ей и сообщил. Она отошла обиженная, и хоть перестала со мной разговаривать, красноречивые взгляды продолжала кидать. Не выдержав, сбежал в соседний отдел, благо было что обсудить с коллегами, но нужного человека на месте не оказалось, и, предположив, что он скорее всего курит, я пошел искать его на втором этаже, в курилке.
Я толкнул тяжелую дверь и зашел в пропахшее сигаретным дымом помещение. От этого запаха не спасало ничто: ни открытые настежь окна, ни покрытые кафелем стены и пол, а ведь, казалось бы, чему тут впитывать запах?
– О, Борька, привет, – Стасик прищуренными глазами окинул меня взглядом, как будто на рынке ему пытались всучить порченый товар.
– Привет.
– Неплохо смотришься. Отощал от безответной любви?
– Просто решил похудеть, тебе что за печаль? – меня покоробило бесцеремонное разглядывание, и я пожалел, что вообще сюда заглянул. – Верещагина не видел?
– Ты, Борька, стал еще больше на педика похож, – лениво процедил Стас, удобнее устраиваясь на раскладном стуле. – Думаешь, я не видел, как ты слюни на меня пускал жирным боровом? Думаешь, что раз похудел, так сразу привлекательным стал? Нет, Борюсик, твой зад, равно как и твой перед оставляют меня как нормального человека совершенно равнодушным.
– Что за бред ты несешь!
– Да ладно, не придуряйся, – он затянулся в последний раз и бросил окурок в урну. Встал и сделал шаг ко мне. – Свои грязные мыслишки и шаловливые ручонки держи при себе. Я предупредил.
Я сжал кулаки и резко выдохнул сквозь зубы, боль и ярость клокотали внутри и не давали придумать достойный ответ.
– Сам ты педик! – бессильно бросил я ему в спину.
– Не-ет, – насмешливо протянул он, – я в субботу женюсь, – и вышел, хлопнув дверью.
Я привалился плечом к стене, вдыхая горький дым и пытаясь справиться с эмоциями. Долго оставаться здесь было нельзя – курилка надолго пустой не оставалась. Не хватало сейчас еще праздных разговоров, не способен я на них.
Как доработал этот день до конца – не знаю. Цифры и буквы плыли перед глазами, я не понимал вообще ничего. Хотелось домой! Залезть в кресло с ногами, замотаться в плед и пить горячий сладкий чай. С тортиком!
Навязчивая мысль про какие-нибудь «Графские развалины» была настолько сильна, что по дороге домой я зашел в кондитерскую и долго изучал ассортимент. Больше других понравился «Йогуртовый» и «Тирамису».
– Что брать будете? – приветливо улыбнулась продавщица.
И в последний момент, уже достав деньги из кармана, я передумал и ушел, сделав над собой чудовищное усилие.
Настроение было хуже некуда. Тренажеры немного помогли сбросить пар, но настроение поднять не могли. Тренер косился на меня и поджимал губы, цедя слова, словно каждое стоило ему усилий. Впервые мне было все равно. Я не обращал внимания и без энтузиазма выполнял указания. Наверное, мы оба испытали облегчение, когда я решил прервать тренировку раньше положенного минут на пятнадцать и ушел в раздевалку.
– У вас что-то случилось? – я как раз снял майку, когда голос тренера заставил обернуться.
– Ничего такого, что стоило бы вашего драгоценного внимания.
– Вы сам не свой, – выдал он, – не хотелось бы, чтобы все труды пошли насмарку. Вы так целеустремленно шли к цели, что мотив кому-то понравиться был очевиден. Она не оценила?
Я молчал, опустив глаза, и нервно комкал в руках влажную от пота ткань. Хотелось в душ и горячего чая, хотелось под плед и…
– Она вас бросила? – тренер подошел еще ближе, почти вплотную. – Вышла замуж за другого?
Его настойчивость раздражала. Я вскинул голову, посмотрел прямо в его глаза и с кривой усмешкой сказал:
– Он. Женится. В субботу, – ожидая в ответ чего угодно, даже хука правой, только не хищной улыбки и слов:
– Тогда, похоже, у меня есть шанс!