Моя новая комната была огромной по сравнению с той, в которой я жила раньше. Панорамные окна и мебель золотого, белого и черного цветов привлекли мое внимание в первую очередь, как только я зашла. Несмотря на то, что город выглядел мрачным с заснеженными крышами домов, вид был потрясающим. Комфортная зона для отдыха предшествовала спальне с большой двуспальной кроватью и белоснежным постельным бельем. Я застонала, умирая от желания прыгнуть на кровать и свернуться калачиком под одеялом.
Хотя это было и трудно, я все же проигнорировала постель и направилась прямо к окну. Я прижала ладонь к холодному стеклу, а затем коснулась его лбом. Я отчаянно хотела почувствовать себя живой. Ощутить хоть что-то.
Как я должна наслаждаться собственной жизнью, если единственного человека, который обо мне заботился, не было здесь со мной? Как я должна дышать в этом городе, если была на грани потонуть в собственном горе?
— Ох, папа... — прошептала я, — как же сильно я по тебе скучаю.
Я выдохнула, пытаясь взять себя в руки, и оставила запотевший след на окне. Я все еще могла видеть его лицо, все еще помнила его теплую улыбку.
То, как он заставлял меня смеяться, то, как он был уверен, что я знаю, что я — это весь его мир...
Я услышала стук в дверь и заставила себя прийти в норму за несколько минут.
— Привет, Джеймс, — я прочла его имя на бейдже и тепло улыбнулась, открывая дверь шире, чтобы он мог войти. Это был тот же парень, что приносил мой багаж в прошлый номер.
— Добрый вечер, мисс Харт, — он улыбнулся в ответ. — Куда поставить ваш багаж?
— Куда угодно. Мне так неловко, что я доставила вам столько неудобств, — сказала я, пытаясь найти в сумке кошелек.
— Такова моя работа, никаких проблем. Это один из наших лучших номеров. Вы уже заметили, какой вид открывается из окон?
— Трудно не заметить. Захватывает дух на самом деле.
Он поставил последнюю сумку в углу и снова повернулся ко мне лицом.
— Надеюсь, вы насладитесь вашим пребыванием здесь.
— Абсолютно уверена в этом. Опять же, спасибо вам за все.
Вознаградив его чаевыми, я закрыла за ним дверь и прислонилась к ней спиной. Первый день прошел, а впереди — еще девять.
Собираясь распаковать багаж, я заметила еще одну дверь рядом со спальней. Из любопытства я попыталась открыть ее, но она оказалась заперта. Поскольку ванная комната находилась рядом с дверью номера, то, вероятно, эта вела в соседний номер. Надеясь, что она также заперта с другой стороны — а я не особо хотела увидеть здесь неожиданных посетителей — я разделась. Отрегулировав термостат в номере, я взяла iPod и подошла к кровати.
Помимо того, что у меня был лучший вид из окна, также, на прикроватной тумбочке, здесь имелась телефонная док-станция [1] — по сути, единственная другая привилегия, которая меня волновала.
Повернувшись лицом к окну, я села на левую сторону кровати и прижала ноги к груди. Даже при том, что тишина в комнате была устрашающей, меня уже знобило, понимая, что я сейчас услышу.
Независимо от того, где я была или что пережила, я чувствовала тот же прилив возбуждения в теле, который ощущала всякий раз, когда слышала, как он играет. И подготовка к этому заранее не помогала облегчить боль.
Когда мое дыхание было снова под контролем, я установила iPod на док-станцию и выбрала песню, которую искала.
Пьеса Равеля[2] "Павана на смерть инфанты"[3], соло на пианино.
Буквально перед тем как заиграла музыка — в те несколько секунд мрачной тишины — клянусь, мое сердце перестало биться. И вскоре, совершенные ноты композиции заполнили комнату, пронзили мое тело и душу. Как ярко я помнила тот день, когда отец записал ее для меня. Лишь за несколько месяцев до того, как потеряла его.
Он сказал тогда:
— Когда я уйду, если ты когда-либо почувствуешь, будто у тебя никого нет, я хочу, чтобы ты слушала это, Майя. Я хочу, чтобы ты помнила, что куда бы ты ни отправилась, что бы ты ни делала, я всегда буду с тобой. Ты никогда не будешь одна, моя маленькая звездочка.
Я помнила каждый момент того дня: о чем мы говорили, как я плакала в ванной, лишь бы он не увидел меня и не расстроился. Как много раз он улыбался мне — хотя знал, что его жизненный путь подойдет к концу через несколько коротких месяцев. Я также помнила, как безнадежно пыталась уместить минуты в секунды, часы в короткие минуты и года в эти драгоценные моменты.
Я помнила каждое мгновение, которое имело хоть какое-то значение. И я боялась, что однажды не смогу вспомнить все. Что со временем все это исчезнет из моей памяти.
1
Телефонная док-станция — стационарная конструкция с разъёмами для некоторых электронных устройств, служащая для быстрого одновременного подключения к кабелям электропитания, передачи данных, голоса или мультимедийного трафика.
2
Жозеф Морис Равель — французский композитор, дирижёр, один из реформаторов музыки XX века.
3
"Павана на смерть инфанты" (фр. Pavane pour une infant défunte) — написанная Морисом Равелем в 1899 году фортепианная пьеса, которая сразу завоевала симпатии любителей и профессионалов. Впоследствии сам композитор сурово оценивал эту пьесу, находил ее музыку несовершенной. "Павана" завоевала такую популярность благодаря искренности выражения светлой, чуть печальной лирической эмоции. Отсутствие виртуозных трудностей сделало "Павану" доступной и для любительского исполнения.