— Я тебя предупредил — мне нужны деньги.
— Не забыл, с кем ты разговариваешь? — недобро сощурился Стэнфорд. — Ты имеешь честь беседовать с шефом департамента британской контрразведки, — длинно и ядовито представился он, уставший еще и от встреч со своим шри-ланкийским коллегой. — Теперь припомни, кто ты. Лишь маленький, — Стэнфорд сблизил пальцы и прищурился через едва приметный просвет на собеседника, — ничтожный лидер карликовой партии.
— Я — шеф Тамильского объединенного фронта, — с вызовом ответил Гуджрал, гордо вскинув голову.
— "Чайной" республики, — не преминул вставить Стэнфорд и выругался: — Черт возьми, этот спор может продолжаться вечно!
Он мог прямо за столом набросать короткую справку на своего собеседника.
Гуджрал — крупный шри-ланкийский делец. По данным спецслужб, к наркобизнесу Гуджрала еще в 70-х приобщили родственники — известный в Индии клан Гуджралов. Он поставлял террористической группировке «Тигры освобождения Тамил илама» оружие, а те охраняли его наркоплантации. Впервые перехватить гуджраловский героин удалось в 1993 году — 100 килограммов предназначались для США. Затем американцы обрубили налаженные Гуджралом каналы — крупные партии шри-ланкийского опия поступали из портов Турции, Индии и Пакистана...
— Ты ищешь летчика?
— Прочти вот это. — Стэнфорд вынул из кармана факс, присланный на его персональный компьютер, и ответил на вопросительный кивок собеседника: — Это извещение авиастроительной компании «Хемфри». Читай, читай. Мои люди проверяли — такая информация разослана и в службы безопасности полетов авиакомпаний. Я жду экспертной оценки из технической службы «Хемфри»: как, что, почему. Но уже сейчас догадываюсь, что стало с самолетом, когда он потерял винт. Он во время разрушения фланца находился на малой высоте, у летчика, уходившего от облучения радаров, не хватило времени посадить машину. Даже на воду, — поиграл желваками Стэнфорд. — Она камнем пошла ко дну.
Гуджрал прочитал официальную бумагу и выпил водки. Бросив под нос извинения, он вышел в соседнюю комнату, где его поджидал двоюродный брат, ведавший производственным цехом по изготовлению опия. Он не вмешивался в трафик, однако нынешний прокол ударил его по рукам.
— Ты доверяешь этому англичанину? — спросил он.
— Да, — ответил Гуджрал.
— Как давно ты знаешь Стэнфорда?
— С 1993 по 1996 год он занимал должность офицера связи в шри-ланкийском центре британской контрразведки.
— Чем он занимался?
— Его работа заключалась в координации политических партий Шри-Ланки, — уверенно отвечал Гуджрал. В то время он уже включился в предвыборную борьбу и немного сочувствовал Стэнфорду, работа которого была отнюдь не простой: президент и премьер-министр страны представляли одну партию — Партию свободы, а это сто пять мест в парламенте, едва ли не абсолютное большинство. — Стэнфорда автоматически потянуло ко мне, потому что найти общий язык с маленькими партиями было легче, а значит, и работать легче. Никто-никто не хочет перегружать себя работой. К тому времени американцы обрубили мне наркоканалы, я стал ведать поставками каучука за рубеж. Однажды я спросил Стэнфорда: «Вуди, ты не хочешь помочь лично мне?»
— Он сразу согласился?
— Он взял паузу. Для британской разведки были важны даже личные моменты членов шри-ланкийских партий и преступных группировок. Когда он дал согласие выслушать меня, я подвел его к карте.
Гуджрал покосился на карту мира, занявшую полстены этой комнаты. К западу от бывшего Цейлона раскинулись — восемьсот двадцать километров с севера на юг и сто двадцать — с запада на восток — красивейшие в мире острова. Райское место, огромный рынок сбыта наркотиков, расчлененный на сотни островов, нацеленный на десятки тысяч туристов со всего света. Нет постоянного контингента, которого бы мучили ломки и сомнения. Отдохнул, покурив травку, и отправился на родину.
— Стэнфорд довольно легко принял мое предложение. Ему в ту пору было всего двадцать четыре. На год больше было Хантеру, который возглавлял отряд «котиков» на острове Ган. Я видел тревогу Стэнфорда, когда он помог переправить на Мальдивы первую партию марихуаны. Он не скрывал радости, когда получил свою долю от продажи опия — она в пять раз превышала его месячное жалованье. И стала в разы превышать, когда на Мальдивы потек наш опиум.
— Хантер до сих пор служит на базе?
— Базы как таковой больше не существует. Британцы заложили ее в 1956 году. Обещали свернуть ровно через тридцать лет. Перевыполнили обещание и ликвидировали ее в середине восьмидесятых. Из контингента там осталось лишь подразделение морской пехоты. Они действуют как наблюдатели, порой выступают в качестве военных советников. Работа у Хантера посложнее, чем у Стэнфорда, а доля меньше. Он принимает груз и доставляет на центральные атоллы. Он приобрел через подставное лицо безымянный остров. Стэнфорд психовал по этому поводу: мол, дело осталось за архипелагом.
Стэнфорд в это время также думал о Хантере, и его сравнения были не в пользу морского пехотинца. Стэнфорд в постоянных разъездах, в работе, в размышлениях, которые стали хроническими и носили общее название, схожее с вирусом гриппа: MI-5.
Британская контрразведка стала одной из первых спецслужб, которая поняла: для борьбы с террористами прежняя технология (долгосрочная разработка террористических групп) не эффективна. Здесь, в Шри-Ланке, орудовала сепаратистская террористическая группировка «Тигры освобождения Тамил илама», связанная с «Аль-Каидой», что-то темное скрывалось и под паранджей Мусульманского конгресса. Нет ли здесь угрозы Соединенному Королевству, под мантией которого кишели многочисленные мусульманские общины, — этим и занималась контрразведка, поскольку теперь ее главная задача — выявить угрозу на ранней стадии.
Гуджрал вернулся к собеседнику и занял прежнее место в кресле.
— Я предлагаю погасить убытки, — заявил он. — Ты и Хантер — это две доли...
— А ты, значит, одну — хорошая арифметика! — вспылил Стэнфорд.
— Мы посчитаем по-другому, когда ты вернешь товар. Мне не нужны наличные, переведи деньги на мой банковский счет.
— Черт, — Стэнфорд взъерошил волосы, — мне нужно подумать.
В размышлениях он провел ровно минуту.
— Ладно, договорились. Но затраты на поиски самолета мы разделим поровну.
— Я не представляю, как можно делить затраты.
Это все равно что членить дыры, но я согласен. Во что они выльются?
— Работа моих людей ценится высоко. Если этот чертов Конрад взял, на вооружение извещение авиастроителей...
— Ты думал об этом? — проявил проницательность Гуджрал.
— Конечно, — соврал Стэнфорд, не моргнув и глазом. Эта версия родилась только сейчас, по ходу его рассуждений. Что получается, быстро прикидывал он. Конрад получает официальное уведомление от «Хемфри» и за ним маскирует свои шаги. А более точно — широченный шаг: продажа опия даже по бросовым ценам обеспечит летчика на всю оставшуюся жизнь. Но в одиночку такое мероприятие ему не провернуть, у него есть сообщники. На Мальдивах? Хоть где. Он затаится в любом укромном уголке и выползет, когда шум вокруг мнимой авиакатастрофы уляжется.
«Хитрый, сукин сын!» — выругался Вуди.
«Слишком много товара», — дважды повторил он про себя последние слова Хантера. Хантер также потерял деньги, и немалые, но, боже, на какую сумму подсел сам Стэнфорд, его партнеры со Шри-Ланки и компаньоны с некогда находившейся под британским протекторатом островной республики!..
Стэнфорд представил себя на месте Кони, всунул в его голову свои мозги... и не нашел отличий. Количество корыстных слотов одинаковое, объем кэша второго уровня намеряется алчностью, память отравлена опием. Он сидит не в кресле пилота, а на мешках с наркотиками, упакованных в водонепроницаемую оболочку, и натурально раскидывает умом...
И вдруг Стэнфорд понял, что в этой стройной цепочке есть слабое звено. Чтобы версия Конрада выгорела, ему было необходимо хоть как-то обозначить ее. Как? Он в самолете, с группой «морских котиков» у него есть спутниковая связь. Он подтвердил, что она функционирует, сообщив Хантеру о своем приближении. И спустя минуты он, согласно плану, должен выдать в эфир: «Неполадки на борту!» Повторить это минимум дважды и заткнуться раз и навсегда.