Через несколько дней, девочка уже уверено вступала на своих ногах, а Лучику все же удалось разговорить её. Его радости в тот день не было предела. Ему было очень интересно объяснять, показывать и рассказывать девочке обо всём вокруг. Хорсу и Агнее он почти не оставлял работы, занимал все время своей Нарцисс и печалился, когда она, устав от всего нового, уходила в сон порой прямо по пути. Но очень скоро она окрепла. Теперь же Нарцисс своей безмерной любознательностью и энергичностью иной раз не давала спать Лучику, задав ему очередной вопрос, или, потащив его с собой играть. Но Лучику была приятна эта усталость, он очень её полюбил.
Глава 2
"...Как увидел её на лесной поляне великий Велес, позабыл обо всём на свете. Поднялась в нём сила ярая, страсть безумная, небывалая. Позабыл Велес про дружбу прежнюю, позабыл про Закон и Порядок. Одна лишь Дива-Додола милая красотой пред его очами сияла. Обратился Велес в весенний ландыш-цветок и прямо под ноги бросился своей ненаглядной Додолушке.
Сорвала Дива-Додола чудесный тот ландыш, сорвала, в ладонях согрела, поднесла к лицу своему белому, поднесла к лицу да понюхала. И волшебный аромат цветка влился в неё вместе с Велесом. Только тут поняла Перыня грозная, что не ландыш то был, а могучий бог. От ужаса Дива-Додола вскрикнула и без чувств на землю сырую упала — на траву-мураву, на росистый луг…"
Сказ 10. " Как Перун поссорился с Велесом и как выгнал его из Ирия"
Утренние лучи летнего солнца беспощадно уничтожали прохладу, оставшуюся ещё с ночи. Легкий ветер ненадолго их отгонял, но и его было недостаточно. Фруктовые деревья еще молодого сада не могли поддержать прохладу тенью, поймать в своих листьях всё легкое дуновение и, пропуская его через свои листья, ветви и плоды, подарить ему новую жизнь. Птицы, как и всегда, первыми встретили солнце радостным чириканьем и уже успели затихнуть.
Теперь их крик могла вызвать только нежданная опасность, а сладкое пение - любовь.
Но в саду стояла тишина, нарушаемая лишь быстрым топотом маленьких ножек, что направлялись прямо в цветочную поляну, убегая от своего преследователя. Когда она в очередной раз резко свернула с дороги налево, чтобы упростить себе путь, и пробежала под деревьями, через кустарники несколько метров, глазам девочки открылась дивная широкая местность. В маленький нос убегающей тут же ударили благоухания райских цветов, а глаза даже немного стали побаливать от яркости и красочности поляны. Она на миг остановилась, завороженная прекрасными видами утренних распустившихся цветов, глубоко вдохнула их разнообразные запахи, которые ревностно щекотали её обоняние, словно стремясь превзойти друг друга в мастерстве благовония, в искусстве соблазнения. Девочка невольно улыбнулась от удовольствия и азарта от бега, но долго так стоять не могла.
За ней гнались - нельзя было допустить того, чтобы её поймали.
Девочка услышала приближающиеся шаги своего друга и нервно, грязными пальцами прошлась по темным прядям своих волос, что были заплетены в тугую косу. Немного подумав, она решила, что среди цветов, в открытом поле ей спрятаться не получится, поэтому тут же ловко полезла на ближайший крепкий дуб, в какой раз исцарапав себе ветвями руки и ноги.
Спрятавшись среди листьев, она затаила дыхание и стала ожидать. Её златовласый преследователь через несколько мгновений уверенно пробежал мимо неё, на что она победно улыбнулась, боясь нечаянно пискнуть и выдать своё убежище. Когда он был уже далеко, девочка, наконец, тихо выдохнула и прислонилась к стволу дерева, постепенно выравнивая дыхание. Спускаться она не спешила, так как победа принадлежала тому, кому сдались или тому, кому проиграли. Но ни того, ни другого ещё не произошло, поэтому она будет прятаться среди листьев дуба до тех пор, пока соперник не сдастся. Девочка снова стала ждать, но только теперь, она могла насладиться видами, что с высоты дуба открылись ей с совершенно новой стороны. Отсюда было видно, что в поляне росли и тюльпаны, и красные, розовые, желтые маргаритки, и фиалки, и ромашки, где-то виднелись даже синие колокольчики. Дальше поляны начинался густой лес, где бродить детям было строго-настрого запрещено. На краю этой дивной поляны из-под земли бил родник, что маленьким ручейком, отражавшим в себе летние лучи осмелевшего солнца, уходил в лес, где, возможно, стекал в могучую реку. Пока рассматривала родник, сидя на ветке, краем глаза девочка заметила чьи-то неспешные шаги.
Белое платье дивной, златовласой красавицы, украшенное сверкающими на солнце звездами, что ещё долго шлейфом тянулись за ней, словно было вышито из пушистых облаков. Одеяние было настолько легкое, что при свете дня, как сейчас, виднелись все прелести её божественного женского тела. Упругие груди, что гордо вступали впереди красавицы, талия, украшенная тоненькой полосой пупка и немного выпирающим животом — видимо, когда-то он хранил в себе её дитя — длинные белоснежные ноги, сильные бедра, мягкие и плавные шаги. Её тонкие пальцы неспеша поднимались к её светлым, развевающимся на ветру волосам, дабы поправить золотой венец, который украшал её пряди. Её тонкие черты расслабленного лица источали спокойствие и уверенность, а длинные ресницы подчеркивали её мудрые небесные глаза.