— За что же так больно, Мокошь? — взвыла Додола, крепко схватившись за её руку.
— За тем, что за право матерью быть бороться надо, милая, — ответила она, натянув одежду, и, поглаживая вспотевшую спину Дивы-Додолы, повела её к мягкой кровати, — Бороться со смертью, чтобы жизнь подарить, — она уложила её в постель, поправила ей растрепавшиеся волосы, — Дыши, голубка, скоро станет легче. Не забыла поблагодарить Рода за милость?
— Думаешь, он услышит мои вопли сквозь миры? — застонала она и, скорчившись от боли в кровати, помяла под собой простынь, — Ох, Велес, только вздумай вернуться в Ирий - я придушу тебя своими руками! Ох, матушка, за что я девой родилася?!
Мокошь было жаль свою подругу, но её слова заставили её улыбнуться. На лбу у Богини Додолы выступил пот, который Мокошь спешно вытирала мокрой, холодной тканью.
— Скоро всё закончится, — повторяла она, — Родиться сорванец, будет мать любить, защищать, станет Великим Богом.
— Сорванец? Это мальчик?
— Мальчик, милая, мальчик. Светловолосый, голубоглазый красавец. Дыши глубже, ляг ровнее, так ведь ещё больнее! — говорила Мокошь, помогая ей привстать.
— Ох, Мокошь, мне больно как бы я не легла! — выла Дива и устроилась на подушки удобнее, — Мне до сих пор сложно смотреть в глаза Перуну. Что же будет с моим мальчиком, если он родиться? Полюбит ли он его?
— Конечно, полюбит. Примет как родного малыша, даст ему имя. Твой мальчик даже не заметит, что его воспитывает не родной отец. Все будет хорошо, не тревожь себя и его.
Дива-Додола верила Мокошь. Все ей верили, ведь она одна знает как сплетены нити жизни каждого живого существа. Знает про все хорошее и про все плохое, что было и чему произойти ещё суждено. Мокошь знала, но не о многом говорила.
Нимфы принесли горячей и холодной воды в больших тазах, много порезанной ткани. Вскоре примчалась и Лада.
— Ох, Дивонька, ты уже скоро! — воскликнула она, оценив её состояние. Дива-Додола не поздоровалась с ней. Теперь все силы Богини уходили на крики и стоны.
— А Даждьбога с кем оставила? — спросила Мокошь, поправив рубаху рожающей.
— С Полелем, — быстро ответила Лада и присела на кровати около ног Додолы, пощупала низ живота её и произнесла, поняв, что уже пора, — Ну, что ж, милая, потужимся?
В ответ Лада и Мокошь услышали крики и рыдания.
12.1
Навь.
— А вот так вот умеешь? — спросила девушка, пытаясь перелесть через невысокий забор, за которым росла земляника, но ей сильно мешал выпирающий живот.
— Ягая, перестань! Ты беременна! — воскликнула Нарцисс, желая её остановить, но молодую, горячую кровь в девушке было не успокоить. Ягая не смогла как следует ухватиться за края деревянного забора и подтянуться на них, так как стала значительно тяжелее, чем была когда-то. Все силы её стали уходить на обычные движения: встать, сесть, ходить, нагнуться и это её сильно раздражало. Она тяжело дыша отпустила забор и отошла от него. Нарцисс смотрела на неё с сочувствием.
— Да когда ж ты уже вылезешь оттуда?! — возмутилась Ягая легко стукнув себя по животу. Нарцисс было интересно наблюдать за беременной Ягаей. Ей было любопытно смотреть за тем, как растет и шевелелится её живот. Когда Марена объясняла, что в животе у Ягаи растет мальчик, она всеми силами пыталась представить, какого ему там живется. Ей самой, появившейся из цветка, сложно было понять какого это, быть в утробе матери. Это печалило её. Когда рядом был Луч, ей было некогда думать о таких вещах, но сейчас, видя Ягаю перед собой, она невольно воображала и себя беременной и краснела, когда вспоминала, что нужно сделать, чтобы этой беременной стать. Ягая вдруг громко выдохнула, смешно расставив ноги, и с испугом посмотрев вниз. Нарцисс глянула на её ноги и увидела, что они промокли. Девочка удивилась. Неужели и взрослые могут случайно помочиться в штаны?
— Нара, Нарочка, похоже, началось! — испуганно воскликнула Ягая. Нарцисс, до сих пор не привыкшая к своему новому, укороченному имени, которая придумала для неё девушка, странно на неё посмотрела, не понимая, что "началось", — Зови скорее повитух! Скорее, я рожаю!
Нарцисс заволновалась, на миг опешила, не зная куда себя деть. Не оставлять же её здесь одну!
— Сейчас! Я сейчас! — только и сказала она и побежала к её дому, по пути крича всем, чтобы услышали, — Рожает! Ягая рожает! Она там! Скорее, помогите!
Услышавшие девочку, братья Ягаи всполошились и как один, выбежали из дома рванулись к своей сестренке. Нарцисс, незнавшая ни одну повитуху просто побежала к Марене, уверенная в том, что она уж точно поможет.